Плотские раны (Ради Лизы 4)

Тайна Тони Чана

Пи Джей Райт

глава 1
В пятницу днем

Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Об этом продолжал говорить сам себе майор Карл Лоллинг.
Вот он, мужчина средних лет, разведенный с женой, с сыном-подростком, переживающим кризис подросткового возраста, с которым ему все еще приходилось видеться в выходные дни и один месяц каждое лето, пятилетний семейный седан, алименты и выплаты по ипотечным кредитам, которые заставляли задуматься о том, чтобы заменить этот седан на сексуальный спортивный автомобиль - еще один пункт в его растущем списке недостижимых фантазий.
Вот почему это было похоже на роман. Или, может быть, на шпионский роман.
Да уж! Это было так. Его жизнь, какой он её изначально представлял. Его жизнь написана Яном Флемингом. Все хай-тек, за исключением смелых дел по спасению мира во сне в роли крутого иностранного агента, о которой он мечтал когда-то давно - в те дни, когда он ещё учился в Вест-Пойнте, когда на его воротнике были курсантские знаки отличия.
Не так, как сегодня, когда знаки отличия стали круче, а его форменные брюки расширились на три размера в талии, и он, наконец, сдался простой истине, что он никогда не спасет мир, сидя в офисе в отделе закупок и снабжения, похороненного где-то глубоко в штаб-квартире, в Форт Льюисе, штат Вашингтон.
Никаких высоких технологий, кроме четырехлетнего IBM PC, стоящего на рабочем столе, если конечно его можно было бы назвать высокотехнологичным. Никаких спасений мира, ну если только не считать авантюрой перетаскивание одинаковых правительственных форм из одной кучи, которая, казалось, никогда не уменьшалась, во вторую кучу, которую потом какой-то безликий военнослужащий иногда убирал, вероятно, в третью, которая, в свою очередь, никогда, казалось, не уменьшалась на чужом столе.
Но одна фантазия наконец-то сбылась...
Особенно, когда это была фантазия, касающающаяся крутого иностранного агента...
В тот момент, когда дверь мотеля закрылась, Марджи обняла его. Ее руки были на его куртке. Ласки. Притягивая его к себе и в то же время завлекая еще дальше в комнату, не оставляя никаких сомнений ни относительно конечного предназначения (ближайшей двуспальной кровати), ни ее намерений. Ее губы жадно прижались к его губам, горячие и влажные. Наконец ему пришлось откинуть голову, чтобы прекратить поцелуй и не задохнуться.
Она тащилась от него, а её зрелое тело притягивало его.
"Боже! Я схожу с ума! Я начинаю думать, что пятница никогда не наступит".
С улыбкой он позволил ей снова потянуть его к кровати. Ладно, может быть, Марджи была не столько «иностранным агентом», сколько домохозяйкой тридцати с чем-то и средней привлекательности лицом (и действительно восхитительным телом!), которую он встретил две недели назад в баре офицерского клуба. Возможно, единственным секретом здесь была тайная встреча между мужчиной в кризисе среднего возраста и одинокой женщиной, которую слишком много раз оставлял одной муж-офицер, занятый карьерой, отправляясь в очередную командировку в какой-то новый отдаленный уголок мира.
Он согласился на это.
Его куртка была снята и отброшена в сторону. Его пальцы нащупали узел галстука, а ее пальцы потянули за молнию сзади платья. Затем платье скользнуло по ее бокам, чтобы приземлиться на лодыжки, и открылся блестящий и гладкий шелк ее слипа, скользящий по хлопку его майки под его наполовину расстегнутой форменной рубашкой.
Он схватил ее голову руками и на этот раз он был тем, кто начал поцелуй. Теперь не было никакой робости. Она быстрее и сильнее тянула его к кровати. Она не остановилась, пока задняя часть ее ног не уткнулась в край кровати.
Затем она удивила его. Ее руки, которые снова поглаживали его бока, внезапно поднялись к его груди. Он потерял равновесие и ей удалось толкнуть его. Он приземлился спиной на кровать. Она набросилась на него.
Положив руки на его плечи, а колени раскинув по обе стороны от его бедер, она оседлала его. В ее глазах был хищный блеск, когда она промурлыкала:
- Я победила тебя!
Он усмехнулся:
- Хорошо. Я подчиняюсь. Давай договоримся об условиях.
Она выпрямилась, убрав руки с его плеч и положив их на слип. Слип, которым она его медленно дразнила, начал подниматься до тех пор, пока не стали видны нижние края ее чулок и застёжки поддерживающих их подвязок. Она начала переносить свой вес от одного колена к другому, ее плечи и легкое колебание ее грудей под мерцающим шелком двигались в противоположную сторону от движения ее бедер.
- Посмотрим... я хочу... хм...
Она посмотрела на свои руки, и на ее губах появилась невероятно сексуальная озорная улыбка. 
- Для начала, расстегни мои чулки.
Она потянула края своего слипа еще выше, пока не стали видны верхние края этих чулок - вместе с дразнящим видом кружевных трусиков, выглядывающих из-под кружевного подола слипа.
- Я рад угодить вам, мэм.
Однако легче сказать, чем сделать. У него было очень мало опыта отстегивания подвязок из чулок. Под конец брака его вечно практичная бывшая жена обычно носила брюки. В редких случаях, когда она показывала немного ноги, они всегда были покрыты прочными колготками. Что касается занятий любовью, то это было не чем иным, как «дежурным» еще до развода. После развода это стало только увядающим воспоминанием.
Он нащупал защелку на левом бедре Марги.
Она подвинулась, подставляя бедро. Ее вид был игривым и дразнящим.
- У тебя неклюжие пальцы! Поторопись! Эй, ты хочешь это или нет?
Ее руки снова легли на его плечи, прижимая его к кровати. Ее волосы упали ему на лицо, и ее слова были теплым дыханием, шептавшим ему на ухо: 
- Ты когда-нибудь трахал девушку в нейлоне раньше?
Он не нашёл подходящего ответа. «Да» было бы ложью, а «нет» - признанием того, что он не был опытным "супер-шпионом" в своём воображении.
- Э-э...
Она выпрямилась со смешком и скинула слип через голову и отбросила в сторону и быстро покачала плечами, заставив подпрыгнуть свою прекрасную грудь. 
- Ну что ж...
Улыбка стала зловещей:
- Меня трахали в нейлоне. Это сексуально. Тебе понравится. Иногда я даже надеваю их специально для этого...
"Ничего себе!"
Он начал было говорить что-то бессмысленное, вроде: «Как твой муж мог оставить тебя?», но поздравил себя, поняв ошибку, прежде чем совершил ее.
Затем, к его ужасу, она соскользнула с него и подошла к сумочке, лежащей на столе, ее грудь самым удивительным образом качалась с каждым шагом. 
- Нуу... если говорить о чём-то особенном...
Он быстро понял, что она предлагает. 
- Эй, я никогда не одевал ничего такого в моей жизни!
Держа руку в сумочке, она повернулась и, надув губки, произнесла через плечо: 
- Извини, любимый, но время истекло. Ты бы не хотел, чтобы у меня были «неприятности», не так ли?
- Нет, я не хочу доставлять тебе неприятности.
Хищный блеск возник в её глазах, надутая улыбка была на месте, когда она вытащила полуавтоматический пистолет с глушителем из своей сумочки и дважды выстрелила в него - две 9-миллиметровые пули врезались в его грудь, разрывая сердце на части. Когда он рухнул на кровать, она промурлыкала:
- Я знала, что ты не доставишь мне неприятностей. Итак, ты понимаешь, почему я не могу оставить тебя в живых, чтобы все испортить. Правильно?
Его единственным ответом был последний булькающий выдох, затем молчание.
В конце концов, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой...

**********

Поскольку пистолет был с глушителем, у патронов был меньший, чем обычно, заряд пороха. Не было никакого смысла подавлять дульный выстрел, если пули сами по себе сделали негромкий звуковой «гул», когда покинули ствол. Таким образом, заряд пороха был рассчитан, чтобы заставить пули с мягким носом перемещаться с дозвуковыми скоростями во время их короткого полета...
Дополнительным преимуществом более низкой, чем обычно, силы пуль было отсутствие выходных ран и необходимость оттирать кровь со стены за кроватью.
Марджи сунула пистолет в сумочку и восхитилась своей работой.
Смерть не была мгновенной. Разорванное сердце майора Карла Лоллинга продолжало ещё работать в течение нескольких секунд. Добавьте к этому простое остаточное давление в его сердечно-сосудистой системе («Могу поспорить, вы были гипертоником, не так ли? Эти двадцать лишних фунтов и жизнь за столом говорят, что вы, вероятно, были») и расползающееся малиновое пятно на кровати. Неважно, однако. Сменное покрывало, украденное из соседней комнаты, и матрас, засунутый в мешок для мусора во время утренней прогулки, решит проблему. Запасные простыни и одеяла уже были в шкафу, когда началось это свидание. Она в этом убедилась, когда снимала комнату тем утром. Таким образом, осталось только выбросить это в мусор. Если только они не приведут потом команду CSI для поиска микроскопически крошечных капель пролитой крови, которые она никогда не сможет найти.
С самодовольной улыбкой, по-прежнему блуждающей на её губах, она сбросила высокие каблуки, а затем - в злобно-сексуальном желании дразнить лежащего рядом мёртвого мужчины, - она осторожно опустила правую ногу на свободное место на кровати и медленно, соблазнительно расстегнула и сняла чулок с правой ноги. Чулок на ее левой ноге последовал за правым. Затем она расстегнула пояс с подвязками и отбросила его в сторону. Затем в последнюю очередь ее пальцы скользнули в трусики. Медленными движениями бедер она извлекла, а затем приподняла большим и указательным пальцами - трофей, о котором майор Лоллинг никогда не подозревал.
Она посмотрела на остывающий труп:
- Извини, любимый.
Она сбросила трусики и протянула руки назад к спине, словно женщина, которая собиралась расстегнуть невидимый бюстгальтер. Звук представлял собой нечто среднее между разрывом липучки и растянутой и отпущенной резинкой. Кожа на ее груди сморщилась, стала свободной и деформированной. Затем грудь сама деформировалась и изогнулась. Появились морщины на горле, плечах и бедрах, когда она работала сначала руками, а затем ногами. Наконец, мужская фигура подняла искусственный женский торс как трофей и бросила его с резиновым шлепком на кровать.
- Выглядит очень хорошо, скажу я сам себе. Но это только для внешности. Кроме того...
Руки Марги работали над чем-то на затылке. Еще раз звук липучки и резины. Маска и парик снялись как единое целое.
И теперь мужской голос усмехнулся:
- ...хотя ты никогда не трахал девушку в нейлоне, мне жаль тебя. А это гораздо веселее, чем ты думаешь, черт возьми!
Кожа и маска перекочевали в сумку, которую он принес с собой тем утром, когда - в образе «Марги» - снял комнату. Самодовольная улыбка (которая никогда не покидала его губ с тех пор, как его палец лёг на спусковой крючок) стала шире, когда он сложил всю женскую одежду, которую он надевал в виде камуфляжа, на банки с латексом, силиконом и различным макияжем. Многовато, правда! «Марги» проследила бы за тем, чтобы майор Лоллинг был занят другими развлечениями, а не ковырялся в её вещах.
Ему было весело играть в такую игру.
Действительно, однажды он заманил Лоллинга в уединенную комнату мотеля неотразимой приманкой своей сексуальности. А ведь он мог бы просто запихнуть майора внутрь и выстрелить в него без лишних слов.
Но где был бы спорт в этом? Где были бы острые ощущения от охоты? И, самое главное, где была бы восхитительная сила завоевания? Власть заставить другого человека валяться в ногах и молить? Способность заставить его согласиться на что-то столь же неловкое, как засовывание его члена в силикон просто потому, что ему так сказала «Марги»?
Но достаточно игр. Время работать.
Он вынул баночки с силиконовой формовочной смесью вместе с горсткой деревянных лопаточек (очень удобные, одноразовые инструменты для нанесения) и затем в последний раз улыбнулся трупу майора. Здесь было еще одно преимущество его метода работы.
Нет необходимости осторожно вставлять пару соломинок в нос майора, чтобы он мог дышать во время изготовления слепка его лица и головы. Майору никогда больше не нужно будет дышать.
По крайней мере, не этому воплощению майора...

глава 2
Вечер пятницы

Дворники работали в прерывистом режиме. Раз в семь секунд они делали проход вперед, а затем назад. Этого было более чем достаточно, чтобы изморозь не заслоняла вид.
- Боже мой, смотреть на это слишком больно.
Я сделал еще один глоток кофе, а затем быстро взглянул вниз, чтобы убедиться, что ничего не насорил на свой огромный бюст.
Стефи вздохнула: 
- Она новенькая. Дай ей шанс.
Скудно одетая молодая проститутка повернулась лицом и на четырехдюймовых каблуках отступила к противоположному концу тротуара.
«Она выглядит как часовая у  заставы».
- Эй, я помню еще одного новичка, который стоял там, скрестив руки на груди, глядя на "джона".
- Я никогда не складывал руки над своими сиськами. Мои руки не такие длинные.
- Да ладно, не заливай, маленькая мисс Молочная Королева!
- Ты просто завидуешь. О, эй! Смотри! У нее есть клев!
Седан поздней модели Форд остановился у бордюра в нескольких футах от проститутки. Она остановилась и взглянула на машину, окно опустилось и темный силуэт водителя наклонился над пассажирским сидением, чтобы что-то сказать ей. Через мгновение она улыбнулась невероятно пластичной улыбкой (по крайней мере, так мне казалось) и сказала что-то в ответ.
Стефи произнесла:
- Хреново. Пять баксов.
Водитель, очевидно, что-то сказал и молодая проститутка кивнула, все еще улыбаясь искусственной улыбкой. Затем она резко выпрямилась и начала махать рукой за головой, очевидно, указывая на что-то позади нее.
Я рассмеялся: 
- Ууу! Это интересно! Мы могли бы это перенять для себя.
Стефи улыбнулась.
Два копа Miami Vice вышли из переулка, сверкая значками:
- Полиция! Стоять!
Теперь мой голос серьёзным: 
- Эй, Крокетт и Таббс. Что вы будете делать, если "джон" просто даст по газам? Пробить шины?
Мы знали, что значки были поддельными. Но оружие, если оно есть (и, к счастью, мы его еще не видели), может быть очень даже реальным. Возможность настоящего оружия в руках таких идиотов заставила меня нервничать. Я был слишком стар для всякого дерьма типа ковбоев или индейцев.
Стефи тоже занервничала: 
- Этого достаточно, как думаешь? Должны ли мы...?
- Давай подождём. Пусть деньги перейдут из рук в руки, а затем посмотрим, что будет дальше.
- Тони...
- Все будет хорошо. Если они действительно вытащат пистолеты или попытаются унизить парня, Грим и Такер...
Теперь два фальшивых полицейских подошли к окну со стороны пассажира. Было удивительно, что кто-то относится к этим парням серьезно. Но тогда, возможно, только мои собственные тренировки и с трудом завоеванные инстинкты заставили бы их выглядеть совершенно нелепо.
Очевидно, предполагаемый "джон" воспринял их всерьез. После нескольких минут угроз со стороны двух «полицейских» он махал руками, сдаваясь, а затем завертелся на своем месте и его руки исчезли из поля зрения. Похоже достаёт бумажник. Но Идиот Первый и Идиот Второй стояли близко. А вдруг "джон" вместо бумажника достанет сейчас оружие?...
Стефи, должно быть, думала то же самое. Она произнесла: «Выстрел! И ты мертв», - и снова потянулась к дверной ручке. Прежде чем я успел что-то сказать, чтобы остановить ее, "джон" снова наклонился через сиденье на стороне пассажира, на этот раз протянув что-то двум «полицейским». Очевидно, цена была правильной, потому что оба полицейских наконец выпрямились, один из них сунул небольшую пачку во внутренний карман, в то время как другой сделал шутливое «стреляющее» движение руками. «Форд» отскочил от обочины и быстро исчез за углом. Двое «полицейских» посмотрели вслед, а затем - перед тем, как исчезнуть в переулке, - сказали несколько слов юной проститутке, которая на протяжении всей этой маленькой сцены стояла у стены старого склада с плотно скрещёнными руками (ниже ее груди), смотря на всё это с виноватым выражением лица.

Выражение вины на лице предполагаемого полицейского было лишь еще одной маленькой деталью, которая сделала всю эту дешёвую схему вымогательства оскорбительной для меня и для Стефи.
- Хорошо. Этого достаточно?
Я потянулся вниз и включил радио-микрофон: 
- Ребята, вы готовы? Стефи и я сделаем наш ход.
Серьезный голос ответил:
- Готовы, начальник. Эти двое выглядят настолько глупыми, когда у них заканчиваются умные идеи, что же будет, когда они начнут пытаться думать!
Я повесил микрофон:
- Итак, Стефи. Время для шоу!
Мы были припаркованы достаточно далеко и наш старый Додж был достаточно измотан и я не особо задумывался об нашем появлении в поле зрения проститутки и двух ее партнеров-мужчин, скрывающихся в темноте переулка. Проститутки тоже имели автомобили. Иногда. Кроме того, это была ставка на ровные деньги, а у трио не было достаточно мозгов, чтобы подозревать в чём-либо двух скудно одетых молодых женщин, прогуливающихся в их направлении только потому, что они заметили, как мы выходили из машины. По крайней мере, это была основная надежда - что два проститутки выглядели достаточно безобидно, что если бы были пистолеты и эта кучка плохих парней не постеснялась их использовать, мы со Стефи могли бы подойти достаточно близко к ним, прежде чем они начнут что-то подозревать и не создавать проблему, прежде чем у нее появится шанс перейти в полномасштабную стрельбу.
По крайней мере, это была надежда. И это, похоже, сработает.
В самом деле, маленькая проститутка не заметила как мы подошли и подпрыгнула, когда Стефи оказалась позади нее и рявкнула:
- Эй! Сука! Какого хрена ты здесь делаешь? (Стефи обычно всегда встревала в конфронтацию с женщинами. Она просто была лучше в этом, чем я)
Молодая проститутка (и при ближайшем рассмотрении мне стало интересно, закончила ли она среднюю школу?) моргнула парой больших испуганных глаз: 
- Что? Ты говоришь со мной?
Стефи ответила насмешливым голосом под Ширли Темпл: 
- "Ты говоришь со мной?" Ты видишь кого-то еще здесь, принцесса? Теперь я спрошу снова...(я не знаю, откуда внезапно появился акцент, но по какой-то причине Стефи заговорила так. Типа - я сейчас растопчу тебя!) Растуда тебя сюда, что ты здесь делаешь?!!! А???
«Принцесса» была теперь полностью взволнована: 
- Я... Я работаю...
Стефи медленно и решительно помахала поднятым указательным пальцем взад и вперед перед лицом бедной девочки: 
- Черт возьми, ты! Это моя улица и Тони! Теперь ты просто отправляешься отсюда вон и уносишь свою маленькую задницу! И если я когда-нибудь снова увижу это твое отвратительное конское лицо в этом районе...
Говорят, что рыцарство умерло. Может быть и так. С учетом совершенно растерянного выражения на лицах двух её спасителей, когда они появились из переулка, я думаю, что можно было бы умереть от их глупости. 
- Привет!  Какие?.. Что вы двое?..
Стефи обернулась на шум шагов двух вновь прибывших, а я тихо отступил на шаг назад. Моя правая рука была сложена на моей груди (ниже моей груди, большое спасибо Стефи) в оборонительной позе. Или, может быть, моя правая рука случайно стала ближе к сумочке на золотой цепочке, висящей на моем левом плече, в которой лежали мой бейдж/удостоверение личности и мой полуавтомат H & K P7.
Тем не менее, какой бы напряженной ни была ситуация, мне все равно приходилось стараться, чтобы подавить смех. Стефи, такая миниатюрная мелочь, и поэтому... Я не знаю, как это сказать... Она нормальная в реальной жизни. Но когда она играла в «чугунную суку», она, казалось, волшебным образом вырастала на три дюйма в высоту. Ее язык тоже стал намного красочнее.
- Ох ох ох! А что у нас здесь? Если вы, парни, хотите устроить вечеринку, вы пока немного погуляйте, и мы будем с вами. (Остроумно!) Но если вы двое здесь с этой принцессой - ну, тогда вы можете просто взять и двигать свои задницы вдоль по дороге прямо вместе с ней!
Один из двух придурков, самый большой, сделал движение к карману. Мне даже не приходилось думать об этом, рука, которую я поднес к сумочке, теперь была внутри нее и мои пальцы сомкнулись на рукоятке моего пистолета.
К сожалению, этот оказался чуть быстрее, чем я.
К счастью, у него, очевидно, был мозговой штурм, и то, что было вытащено из кармана, не было оружием. Это был его поддельный значок. Я тихо вытащил руку из сумочки и снова обнял себя.
- Вот как? Ну что ж... - он ткнул значок в лицо Стефи, как охотник на вампиров, отгоняющий Дракулу с распятием. 
- Мы - полиция, и мы сами решим, кто остается, а кто уйдёт. Хорошо? Вы же не хотите никаких проблем с нами!

Стефи коротко взглянула на значок, а затем с отвращением нахмурилась. Очевидно, значки не были очень впечатляющими. Прежде чем она смогла выдать какую-то умную реплику, я решил, что теперь моя очередь повеселиться. Перенося свой вес с одной ноги на другую - это просто по совпадению заставило мою огромную грудь подпрыгнуть и, как я надеялся, было достаточно отвлекающим показом, я прошептал:
- О нет! О, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Тони Б.Б. выглядит едва ли не 20 лет, и благодаря тому, что особая формула химического вещества, изменяющего голос, которая сочетается с ее характером, придает ее голосу почти подростковый тембр, я часто играю "девушку из долины со жвачкой" в противоположность реальной жизни Стефи. Находясь в этой роли, я позволил своему голосу подняться до жалобного вопля:
- Я не хочу в тюрьму!
Как и предполагалось, оба мужчины теперь пристально смотрели на меня и явно не на мое лицо. Видя, что я точно привлек их внимание, я сменил панику на более мягкий, умоляющий тон:
- Разве нет такого способа, которым ты можешь... ты знаешь... притвориться, будто ты нас не видел или что-то в этом роде?
Я крепче обнял себя правой рукой за грудь и начал ласкать край моей узкой юбки пальцами левой руки.
Молодая проститутка выглядела озадаченной, как и эти двое «копов». Но смутный проблеск "идеи" появился в глазах двоих (тот, кто все еще совал свой значок в лицо Стефи), когда он посмотрел на меня через плечо:
- О, ну... хм... почему бы и нет? Да! Да, я думаю, что мы можем это решить.
Я озарил их солнечной улыбкой:
- Потрясающе!
Я усугубил свое облегчение лёгким подпрыгиванием на цыпочках с откинутыми назад плечами. В результате мои поддельные сиськи чуть не ударили меня по подбородку.
- А я, черт побери, знаю, что вам нужно, ребята! И это у меня прямо здесь, в моей сумочке!
Троица стала выглядеть сбитыми с толку. Они попытались догадаться, что же там такое, что нужно двум мужчинам, спрятано в моей сумочке (в отличие от спрятанного в моих трусиках). К этому моменту Стефи прикусила губу, пытаясь сдержать смех. Я притворился, что роюсь в сумочке.
- Ах! Вот и оно!
Я прищурил пару больших зеленых глаз (контактных линз), улыбнулся невинной, обнадеживающей улыбкой, вытащил H & K и нацелил его прямо в нос идиота со значком.
Три пары глаз (два пары мужских и бедной маленькой проститутки) моргнули в замешательстве с паникой, начинающей медленно подкрадываться к ним. Чтобы смягчить панику (когда люди паникуют перед тем, как надеть на них наручники, это никогда не бывает хорошей идеей), я заговорил спокойным, уверенным тоном:
- Все здесь и сейчас просто расслабляются. Видите ли, есть хорошие и плохие новости. Хорошая новость: как бы я ни хотел, я не собираюсь в вас стрелять. Плохая же новость такова: я не собираюсь вас застрелить, потому что вы, ребята, на самом деле не полицейские, а полицейский здесь - это я.
Я снова посмотрел на обоих мужчин своими зелёными глазами и улыбнулся им пустой, но солнечной улыбкой.

**********

«Майор Карл Лоллинг» прошел по коридору к месту, которое составляло большую часть "его" жизни. Этот человек в военной форме помнил о том, зачем он здесь и полагался на свою актерскую способность.
Он был очень хорошим актером. Или очень хорошей актрисой, когда возникала такая необходимость.
Скучающий сержант, сидящий за информационной стойкой безопасности, встал и кивнул майору, приветствуя его: 
- Доброе утро, мистер Лоллинг. Не ожидал увидеть вас сегодня.
Майор прошёл мимо, пожав плечами: 
- Честно говоря, сержант, я тоже.
Он завернул за угол и исчез.
«Сегодня он выглядит довольно странно» - подумал сержант, возвращаясь на свое место и опять беря вчерашнюю «Сиэтл таймс». Мысленно пожав плечами, он опять открыл спортивный раздел на третьей странице.

**********

Офис майора был пуст. Вопреки мнению общественности о том, что военные работают «24/7», многие структуры вооруженных сил Соединенных Штатов (особенно административные) трудятся строго с 9 до 5, с понедельника по пятницу. Он был уверен, что офис майора, будучи административным, имел именно такой график, и его предположение оказалось верным. Это было самое безопасное предположение - единственное, в чём он был полностью уверен. И хорошо, что он был очень хорошим актером в очень хорошей маскировке.
Но ни его актерские таланты, ни его маскировка не потребовались в этом пустом офисе. Все, что требовалось, - это желание оказаться в месте, к которому он не имел никакого отношения и сделать то, что он намеревался сделать.
Он улыбнулся: «Все это моя зарплата!»
Он зашел в кабинет майора и положил портфель майора на стол майора. На экране компьютера крутилась заставка Министерства обороны США - камуфляжный фон с печатными буквами, лениво прыгающими по экрану, призывая смотрящего «быть всем, кем ты можешь быть!». Его улыбка расширилась: «Я постараюсь».
Он открыл портфель и вынул 3,5-дюймовую дискету. Конечно можно вставить её в компьютер, прочитать каталог и увидеть, что он содержит только несколько файлов данных электронной таблицы. Можно открыть файлы и изучить их. И всё, что появится на экране, это столбцы цифр, обозначающие какой-то бюджет.
Абсолютно безвредный и невинный.
Такой же, как безобидна и невинна Марджи.
Или её маска.
Он сел в кресло майора и нажал клавишу, чтобы вывести компьютер из режима сна. Затем он получил свой первый сюрприз. Вместо запроса пароля, который он ожидал увидеть, он увидел просто рабочий стол Windows. Он проворчал:
- О, давай! Давай не будем делать это слишком просто!
Он вставил дискету в дисковод компьютера, а затем использовал Windows, чтобы вызвать приглашение DOS. Он напечатал название программы, дискета развернулась, и через мгновение в окне DOS появилось новое меню. Он выбрал одну из подпрограмм и приказал ей работать в фоновом режиме. Затем он свернул окно DOS и вызвал браузер Explorer. Он щелкнул по соответствующему значку, а затем изучил список истории сайтов, которые майор недавно посещал. Самодовольная улыбка сменила его отвращение. Голосом Марджи он укоризненно произнёс:
- О, майор! Позор тебе! Куда идут мои налоговые доллары? Ты оказывается сидел на порносайтах? Неудивительно, что ты был таким любителем хорошей пары сисек!
Его голос снова стал мужским:
- Я не сомневался, что ты клюнешь!
Предпочтения майора на веб-сайтах были аккуратно помечены и каталогизированы. Это было одной из причин, по которой он выбрал «Марджи» в качестве приманки. Теперь он просматривал список сайтов.
Вот этот. Это был платный сайт. Он открыл его, осмотрел изображение, которое показалось по центру на экране, а затем, снова голосом Марджи сказал:
- Хм! Кстати, о сиськах. Знаешь ли, они ненастоящие!
Злобная улыбка сменилась привлекательной:
- Но, думаю, я не из тех, с кем можно поговорить об этом.
Он подвинул указатель мыши к значку «Вход в систему» и щелкнул. Появилось стандартное приглашение для ввода имени пользователя и пароля.
Он начал с буквы «А» и начал терпеливо вставлять, а затем удалять каждую букву алфавита в первом поле запроса имени пользователя. А мог бы не делать этого. Он мог использовать хакерское программное обеспечение для отыскания на жестком диске компьютера его сохраненных паролей. Но, как и в случае со сложными шарадами вчера в мотеле, поиграть было гораздо веселее.
Только когда он набрал 'R', компьютер сам заполнил оставшуюся часть имени пользователя из своей сохраненной памяти.
«Марджи» взбодрился:
«Rocketdick69»? Хм... Должно быть, это одна из тех коротких портативных моделей».
Наряду с завершенным именем пользователя, компьютер также предоставил пароль для Rocketdick69. Но так же как и недавно, когда Марджи соблазнительно подняла свой слип достаточно высоко, чтобы соблазнить его видом трусиков и намеком на горячую маленькую киску, спрятанную под ней, - компьютер скрывал пароль под звездочками, показывая его только как « ********».  Он улыбнулся дразнящим символам, нажал CTRL + SHIFT + R («R» для «Показать»), вызывая хакерскую программу, скрывающуюся на заднем плане. Сразу же звездочки превратились в «kl062893».
Мужской голос поприветствовал это:
- Пфф! Умный пароль, любовник! 'kl' - 'Карл Лоллинг'. «062893» - 28 июня 1993 года. Дата, когда ты окончил Вест-Пойнт. Прекрасно, чувак! Я мог бы и сам догадаться!
Он закрыл веб-браузер и затем просмотрел значки на рабочем столе, ярлыки для других программ на компьютере майора. Опять же, логотип департамента армии было легко найти. Он нажал на иконку и совсем не удивился, увидев новый запрос пароля. Он быстро набрал «kl062893».
Нужная ему программа компьютера Карла Лоллинга, появилась с предоставленным полным доступом!
- Я не думал, что ты будешь таким изобретательным, чтобы иметь более одного пароля! О, хорошо, так много для острых ощущений!
Его цель было нелегко найти и ему потребовалось несколько минут. Он знал, что искать. Наконец он нашел что хотел в защищенной базе данных. (Пароль для доступа - kl062893. «Нет фантазии. Нет фантазии вообще».)
«(X) M-19 - Броня/Тело/Целое/Легкий вес».
Недостаток воображения точно был здесь. Можно было бы придумать гораздо более красочное название. Возможно «Супер-костюм». Или, может быть, что-то более техническое, например, «Боевая броня 21» - дань началу 21-го века и почти волшебной науке, способной создать нечто подобное. Он прокрутил экран вниз и прочитал краткое описание:
«Единица выпуска: по одному. Боевая броня всего тела: пехота, экипаж машины, экипаж, вспомогательный персонал. Вес: 5 фунтов 4 унции. (2.38 кг) ** ПРИМЕЧАНИЕ ** - Ограниченный выпуск/Эксперимент. Для освобождения требуется DD-18/3/B».
С типичной военной тщательностью они даже включили фотографии молодых солдат с тупыми лицами, демонстрирующих костюм.
Это не выглядело впечатляющим. Это выглядело как просто группа громоздких длинных "джонов". Единственной отличительной чертой была оливково-серая окраска костюма М-19.
Он покачал головой в знак благодарности. Все тело покрывает толстая защита, весит чуть более пяти фунтов, способна остановить большинство пистолетных пуль и уменьшить урон от попаданий даже из самых тяжелых штурмовых винтовок до такой степени, что могут быть травмы и, несомненно, будет чертовски больно, но шансы на серьезные травмы, приводящие к потере боеспособности, значительно упали! Пока оружие не догонит доспехи - давние состязания, которые продолжались с тех пор, как пещерный человек обнаружил, что можно защититься плоским куском дерева, чтобы не дать противнику ударить себя брошенным камнем - солдат, носящий эту броню, может быть трудноубиваемым противником.
Это объясняло, почему его работодатели так хотели заполучить несколько штук этого! Он улыбнулся с нетерпением. Они собирались заплатить ему очень хорошо, чтобы получить это! Хотя военные были очень хороши в защите солдат - таких как используемые методы и средства, где производилась передовая броня - они все еще имели некоторую уязвимость. По своей сути это была бюрократия. Хитрость заключалась в том, чтобы получить то, что они хотели. Надо только правильно заполнить требуемые формы, указать правильный вид приоритета и ага! Система не была разработана, чтобы задавать вопросы, как только она получила правильную команду. Она была разработана, чтобы подчиняться.
Ему нравились вещи, которые подчинялись ему без каких-либо проблем или вопросов.
Он потратил несколько минут, чтобы найти и заполнить электронные версии требуемых форм, а затем приготовил заявку, в которой указал десять единиц брони М-19, для майора Карла Лоллинга на центральный склад снабжения. С довольной улыбкой он нажал клавишу «энтер» и откинулся на спинку стула, чтобы дождаться подтверждения своего заказа.
Улыбка быстро исчезла, когда на экране появилось: «Отказано. Недостаточный запас».
Он опять склонился над клавиатурой и начал печатать запрос. Его работодатели заверили его, что Форт Льюис получил сто единиц брони М-19 для полевых испытаний. Поэтому должно быть более чем достаточно, чтобы заполучить оттуда десять экземпляров.
Но система отрицает, что эти изделия есть в наличии. Обман? Уловка, чтобы защитить эту секретную броню? Если они думали, что смогут победить его с помощью его собственных инструментов, они очень ошибаются!
Только когда он нашел и разглядел номер маршрута отправки ста единиц, он всё понял. Другой, возможно, стучал бы по столу в отчаянии!
Канцелярская ошибка! Простая канцелярская ошибка!
Перед выпуском для полевых испытаний M-19 проходил испытания на Арбиденском испытательном полигоне в Мэриленде. Когда они отправляли эти изделия, предназначенные для Форт-Льюиса от производителя, кто-то забыл изменить адрес назначения. В результате сто единиц были отправлены в Абердин! Ошибка была обнаружена и исправлена. И партия пошла на этот раз в правильный пункт назначения: Форт Льюис.
Но партия прибудет только через три дня!
Он откинулся на спинку стула майора, тихо всосав воздух через зубы... Весь его план зависел от быстроты исполнения. Он совершенно не намеревался затягивать играть роль майора Лоллинга. Слишком много разных всяких деталей. Слишком много шансов потерпеть неудачу с кем-то, кто хорошо знал майора, независимо от того, насколько хороша маскировка...
Должен ли он сейчас просто признать своё поражение и уйти? 
Он снова наклонился вперед и начал печатать - стирая все свидетельства своего присутствия в системе.
Осторожный человек просто уйдет. Но он был игроком.

Глава 4
Внутривенно. Субботняя ночь.

Напряженная тишина, перемежаемая краткими фразами «только факты, мэм», растянулась на три часа (С тех пор, как я залез в Toni BB, а затем встретился с другими ребятами для постановки задачи сегодня вечером). Я планировал стандартную зачистку Эрогенной Зоны без конкретной цели, мы загрузили наше снаряжение и направились - Грим и Такер к фургону, Стефи и я к нашему потрёпанному старому Доджу.
Поездка в центр города прошла в тишине, Стефи сосредоточилась на вождении, а я смотрел в окно. Оказавшись внутри зоны, мы бесцельно катались по ночным тихим городским улицам. Дождь кончился, но ночь, похоже, будет холодная и ветреная.
Наконец напряженное молчание стало невыносимым. Из уст Тони ББ - маленькой девочки-невинность - это прозвучало странно грустно и больно: 
- Ты же знаешь, что ошибаешься...
Стефи только пожала плечами и включила поворотник, чтобы повернуть с 28-го на Каскад: 
- Хорошо. Я не права.
Я ожидал, что она оттает после ее признания или, быть может, начнёт опять спорить, но она просто погрузилась в молчание.
- Так... ты не думаешь, что мы должны поговорить об этом?
- Нет, если я ошибаюсь...
- Стефи. Давай.
- Тони...
Затем она покачала головой и снова сосредоточилась на вождении.
- Ты действительно думаешь, что я так далеко зашёл, что не могу сказать, что реально, а что нет?
Это получилось как мучительный выдох. 
- Я не знаю, что и думать. То, как ты вел себя в последнее время...
Я попытался придать голосу тон «давай обсудим это спокойно». 
- Хорошо. Прошлой ночью было дело с двумя фальшивыми копами. Это один пример. Дай мне еще.
- Я не веду список.
- Так это просто смутное чувство?
- Я уже признала, что ошибаюсь, так что давай просто помолчим.
Тишина затянулась.
- Может быть, ты права. Иногда, в последнее время, все это кажется чем-то вроде...
Стефи остановила машину у тротуара, проходящего по ее стороне. Я больше не мог видеть ее лицо.
- Я имею в виду!... Но ведь это я! Парень сидит здесь рядом с тобой в таком узком платье, что ему трудно сделать глубокий вдох! Высокие каблуки сжимают мои ноги, а мои трусики становятся настолько интимными, что если бы они были парнем, я бы заехал хорошую затрещину за то, что он свежие. Конечно если бы он сначала не купил бы мне ужин.
Я бросил на нее косой взгляд, чтобы посмотреть, не улыбнется ли она моему юмору, но Стефи была очень заинтересована чем-то впереди, ее руки напряглись, а пальцы сжали руль.
- Но это не значит, что я не могу оценивать некоторые из реальных вещей!
Она попросила пример, и я предоставил его:
- Чашка кофе Мантини, например. Ты знаешь - так приятно держать в руках эту чашку из пенопласта, когда на улице холодно. Если она станет ещё куда более «реальной», я, черт возьми, не хочу об этом знать. Понимаешь?
В ее размытом отражении в боковом окне водителя я увидел легкую улыбку, тянущуюся по углам рта Стефи:
- Есть и другие вещи...
Это был почти шепот.
- Какие?
- О... хорошо, есть великие приключения. Не говоря уже о всей ответственности. Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям! Если бы я не делала этого, кто бы напоминал Гриму о незавязанных шнурках на обуви? Кто будет постоянно напоминать Такеру, что в «полиции» нет трех «е», когда он заполняет документы?
Она наконец повернулась и встретила мой взгляд и я увидел в ее глазах мерцание, отражающее свет от приборной панели и индикатора радиостанции:
- Кто бы присматривал за моим партнером? Он большой ребенок, даже когда у него один из его диких заскоков. Ты действительно чувствуешь, что твои трусики влажные или это просто притворство?
Я фыркнул:
- Ты сравниваешь свою задницу... ну, с моей задницей, которую я ношу.
Я поёрзал на своём сидении, чтобы подчеркнуть это.
Стефи наконец улыбнулась, хотя это была маленькая грустная улыбка: 
- Хорошо. Я не права. Наверное, я просто иногда завидую. Должно быть, чисто по-женски. Я имею в виду кое-что, что ты бы оценил лучше, чем эти массивные полушария из явно более десяти фунтов (>4.5 кг) силикона.
Напряжение исчезло, по крайней мере, на данный момент. Я смог улыбнуться и заворчать:
- Чувствую себя за пятьдесят к концу смены! Эй, ты знаешь - я не знаю, сколько они на самом деле весят! После смены хочешь прокрасться ко мне в мужскую душевую и взвесить их на весах?
Смех Стефи был легким, долгожданным возвращением к нормальной жизни: 
- О, чувак, это зрелище, которое я бы не пропустила ни за что на свете!!
Затем она приподнялась на своем месте и кивнула на что-то впереди на моей стороне: 
- Если уж говорить об попках, то вон Кейли и Коко. Хочешь отдохнуть от катания, размяться и посмотреть, что происходит на улице?
- Конечно! Как я уже сказал, эта работа - ничто, если не будет приключения!

**********

Что-то ни от кого нет никакой реакции на этот перевод.... Интересно-неинтересно? Продолжать выкладывать или бросить?

Продолжаю:

- Хорошо, вы двое. Чем раньше я закончу с вами, тем скорее я смогу вернуться к работе. Мальчики, скоро ваши родители должны будут вытащить свои задницы из постели этим воскресным утром! Я бы хотела посмотреть на то, что они сделают с вами, когда привезут вас домой и…
Закрытие двери комнаты для допросов отрезало остальную ее злорадства.
Я сел на место, которое Стефи только что освободила: 
- Что случилось, дорогой? Разве ты не хочешь, чтобы мы звонили твоим родителям? Разве ты не хочешь домой?
Он уставился на стол и покачал головой, выглядя испуганным после нашей игры в хорошего и плохого полицейского (В конце концов, он был теперь один на один с «хорошим полицейским» после того, как она спасла его от когтей злой ведьмы Стефани).
- С тобой случится что-то плохое, когда ты доберешься до своего дома? Ты можешь сказать мне? 
Он снова покачал головой. Он определенно беспокоился о чем-то. Я потянулся через стол и взял его руки в свои:
- Было бы лучше, если бы мы позвали твою маму вместо твоего папы?
По статистике, отцы, как правило, были более суровы, чем матери (хотя разница между ними была удручающе мала). Но он не прореагировал. Впервые тихим испуганным голосом он пробормотал:
- Мамы нет в городе до завтрашнего утра. Они в разводе - мои мама и папа. Это его выходные…
Затем он снова замолчал.
- Ой. Хорошо. Понимаю. Итак... я думаю, мы должны позвонить твоему отцу, а?
Он опять покачал головой. Затем прошептал:
- Нет. 
- Почему?
- Я не знаю, где он.
Все больше и больше это превращалось во что-то для Семейных Служб и я совсем не хотел иметь с этим ничего общего. Но я старался, чтобы мой голос был успокаивающим: 
- Хм. Это нехорошо. А чем твой папа зарабатывает на жизнь?
Я ожидал чего-то вроде офисного синего воротничка и совсем не ожидал ответа, который на получил: 
- Он военный.
Что-то щекотало маленькие волоски на моей шее, скрытые под платиновой блондинкой Тони ББ. Ответственные люди, такие как армейские папы, не просто так пропадают без вести. Здесь что-то не так. Я не знал что, но я хотел выяснить.
- Как тебя зовут, милый?
Это было похоже на испуганный шепот: 
- Коди...
Он наконец поднял глаза и встретил мой взгляд большими коричневыми щенячьими собачьими глазами:
- ...Коди Лоллинг.

**********

Стефи прислонилась к стене рядом с закрытой дверью в комнату для допросов, где я оставил Коди в жалком виде. Она сложила руки и сосала нижнюю губу, издавая этот странный, шипящий звук. 
- Хорошо. Что же нам теперь делать?
- Я не знаю. А ты как думаешь, что нам делать?
Она смотрела на меня из-под опущенных ресниц: 
- Он несовершеннолетний. Мы должны позвонить в Семейные службы и пусть они разберутся.
Затем наступила пауза, она спросила:
- Ну так что же всё-таки будем делать?
Голос Тони ББ был похож на голос маленькой девочки, которая пыталась уговорить на что-то своих родителей (Но я не намеренно произнес это таким тоном):
- Здесь что-то странное, Стефи. Но мы пока не знаем всех подробностей этой истории.
Это принесло еще одно шипение Стефи, сосущей нижнюю губу:
- Ффффф... Ладно. Мы не должны оставлять эту тайну для кого-то еще.
Она быстро взмахнула рукой, чтобы предотвратить дальнейшие разговоры. Она знала меня достаточно хорошо, чтобы понять, что причина и спор ни к чему не приведут. 
- Ну так я говорю - что мы будем делать?
- Думаю, первым делом нужно позвонить папе и убедиться, что его действительно нет дома. Ну а если он там сейчас…
Я пожал плечами:
- Задача решена.
Стефи выглядела совсем не оптимистично:
- А если нет?
- Ммм...
Она покачала головой с выражением многострадального терпения: 
- Ну и что, черт возьми! Во всяком случае, сегодня я не очень-то и чувствовала как надо расхаживать в роли проститутки!

**********

Коди сидел там, где я его оставил. Он нервно царапал ногтем одну из больших зазубрин на столе, но быстро выпрямился на своем месте и сложил руки на коленях, когда я вошел.
- Хорошо, дорогой. Стефи - это офицер Айуэй - звонит твоему отцу. Будем надеяться, что он сейчас дома и мы можем все уладить.
Коди кивнул, его глаза пристально смотрели на что-то на столе.
Я снова занял место напротив него: 
- Как ты думаешь, твой отец будет очень зол на тебя?
Еще один кивок, более решительный на этот раз.
- Как ты думаешь, что он собирается сделать? Я имею в виду наказание.
Это был дежурный вопрос, но мне нужно было знать, во что я ввязываю Коди, хотя бы по какой-то другой причине, кроме как облегчить мою совесть. И если бы я даже подозревал, что за это будет избиение...
Но Коди пробормотал:
- О, он наверняка закричит. Как я уже сказал, он в армии, поэтому он действительно знает, как кричать, понимаете?
Я кивнул: 
- Угу, хм. И что потом?
Коди вздохнул: 
- Я буду наказан как минимум на месяц. Вероятно на всю остальную часть учебного года. Когда мама узнает, это будет так. Вы знаете того, «кто может больше испортить жизнь Коди?»
Из-за бесхитростного тона его голоса и его очевидно искренней веры в то, что предстоит серьезное наказание, я начал думать, что жестокое обращение с детьми, вероятно, не было серьезной проблемой. Я начал расслабляться. Они только пытаются делать то, что считают лучшим. Я имею в виду тебя.
Он поднял глаза:
- Мне так надоело это всё выслушивать! Почему они решают, что лучше для меня? Мне сейчас семнадцать. Я больше не ребенок!
- Коди, я знаю, что ты уже не ребенок. Но это не значит, что ты готов ко всему, что мир может бросить в тебя! Я имею в виду...
«...Боже! Я офицер полиции и не готов ко многим вещам...».
- Что?
- Хорошо. Вот пример: когда вы трое остановились сегодня вечером, какие девушки, как вы думаете, были со Стефи и со мной?
Коди открыто посмотрел на мои нагло выставленные груди и вогнул свое лицо в невероятное «ну, да!» выражение. Я кивнул, сопротивляясь желанию попробовать поднять нижнюю часть платья немного выше.
- Хм хм. И ты действительно хочешь иметь какое-либо отношение к такой девушке?
Коди пожал плечами и снова уставился на стол.
- Я так не думаю. Что доказывает, что ты достаточно умен и достаточно зрел, чтобы знать лучше.
Еще раз пожав плечами, я увидел, как его плечи начали расслабляться. Неудивительно - он был здесь и симпатичная, сексуальная девушка говорила ему, что он зрелый и умный. Как всегда говорила бабушка, «можно поймать больше мух с медом, чем с уксусом».
- Если у девушки красивое лицо, это не значит, что она ангел. Я знаю - поверь мне, я знаю - есть очень, очень плохие девушки с очень красивыми лицами. «Ты не можешь судить о книге по ее обложке». Ну и дела, посмотри на меня и Стефи! Мы оказались не теми, о ком вы думали, не так ли?
Это дало решительный кивок и начало застенчивой, печальной улыбки. Я его зацепил и теперь пришло время вытаскивать эту рыбу. Я обнял себя, опустил подбородок и включил зловещую улыбку «Я хочу тебя».
- Кроме того, зачем вообще беспокоиться об уличных девушках и всяких неприятностях, когда тебе это не нужно? Я имею в виду, парень, который выглядит так же хорошо, как и ты... Держу пари, в вашей школе есть много девушек, которые сходят с ума каждый раз, когда вы на них смотрите. Правильно?
Пламя на его щеках и тупая улыбка сказали мне, что «Запатентованный метод сержанта Чана для общения с мятежными подростками» победил еще одного новообращенного. Давление со стороны сверстников было самым большим стимулом для шалости в возрасте детей Коди (Бог знает, если бы мое детство не научило меня ничему другому, оно, по крайней мере, научило меня этому!). Самоуверенность была величайшей защитой от этого.
У меня было достаточно времени, чтобы поздравить себя с победой, но дверь открылась, вошла Стефи (в образе «чугунной суки») и посмотрела на Коди:
- Так...
Она повернулась ко мне и спросила:
- Угадай, кто ответил на третьем звонке?
Часть меня расслабилась, а часть отчасти вздохнула с сожалением от простого прозаического решения.
Улыбка исчезла с лица Коди, сменившись смущенным хмурым взглядом:
- Мой папа?
Стефи сложила руки и откинулась на стену:
- Твой папа. Он будет здесь через двадцать минут. И я скажу тебе - по тону его голоса, когда он узнал, где ты и почему...
Она покачала головой: 
- Я не хотела бы быть с вами через двадцать минут. Возможно, нам придется позвать парней из отдела убийств здесь, прежде чем это все закончится.

**********

Признаюсь, у меня было предвзятое представление о том, как будет выглядеть майор Карл Лоллинг. Копы, как правило, визуально оценивают, когда речь идет о людях. Я полагаю, что это функция просмотра людей, стремящихся сформулировать описание, которое вы собираетесь написать в соответствующем поле в форме отчета.
Я представлял майора Лоллинга как крупного, мускулистого парня с широкими плечами и бычьей шеей, заполняющего униформу «класса А» с множеством лент на груди.  Он будет грызть сигару и отдавать команды громовым голосом.
Мы со Стефи встретили его за закрытой дверью в комнату для допросов, где мы снова оставили Коди.
Он не соответствовал моим представлениям. На самом деле майор Карл Лоллинг был каким-то грушевидным парнем среднего роста. Он не был одет в униформу - только хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами и бежевые брюки. Но штаны были помяты, а на рубашке не было ни единой морщины. Неплохо для кого-то, вытащенного из постели в очень-очень ранний час в воскресенье утром.
И голос не был громоподобный.
Но я понял одну вещь правильно: упреждающая манера.
Мгновение он стоял у двери в комнату для допросов. Затем он заметил меня и Стефи и прошел вперёд:
- Я Карл Лоллинг.
Он вытащил своё удостоверение из кармана. Открыл его и сунул в лицо Стефи. Мне пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть, что он показывает ей стандартное армейское удостоверение личности.
- Я так понимаю, что у вас здесь мой сын и я должен поговорить с кем-то по имени сержант Чан.
Я старался сохранять нейтральный, профессиональный тон: 
- Я сержант Чан.
Это заставило меня глубоко нахмуриться. Нахмуриться от присутствия моих женских прелестей. Заметно прохладным тоном майор произнёс:
- Понятно.
Я не был таким неуравновешенным в одном из моих женских персонажей в течение долгого времени. У меня внезапно возникла странная вспышка смущения - как будто платье исчезло, а сиськи были настоящими. 
- Ммм... во-первых, позвольте мне заверить вас, что ваш сын...
Он прервал меня холодным, жестким тоном: 
- Мой сын арестован?
- Нет. Это то, что я сначала собирался сделать. Мы не уверены, что это необходимо... Э-э... это не было нашей целью. Мы были заинтересованы в том, чтобы вывести его с улицы из довольно плохой части города в плохое время суток.
Он снова подверг меня холодному, оценивающему взгляду и я снова сопротивлялся желанию поднять верхнюю кромку моего платья чуть выше.
- Я вижу. Хорошо, сержант, позвольте мне задать вам еще один вопрос. Я ожидаю честного ответа. Совершенно очевидно, что мой сын думал, что он ввязывается в...
Я пытался объяснить неохотное участие Коди: 
- Сэр, я должен сказать, что...
Но снова майор прервал меня: 
- Мой вопрос: участие моего сына было полностью его собственным желанием или вы подставили его?
Теперь взгляд был явно ледяным: 
- Я уверен, что вы знаете, что я имею в виду.
Я почувствовал, как Стефи начинает ощетиниваться (По правде говоря, я тоже начал чувствовать холодный гнев). Чтобы Стефи не могла сказать что-нибудь такое, что могло бы ухудшить ситуацию, я сам попробовал повысить голос (Попробуйте зарычать тоном «девчонки»):
- Уверяю вас, сэр, что ни офицер Айуэй, ни я никогда не опускаемся до этого!
Майор Лоллинг сложил руки и часть противостояния (но не вся) вышла из него: 
- И что сделал мой сын? Он пытался снять тебя? Если это так, я повторю свой первоначальный вопрос: почему вы его не арестовали?
Стефи, наконец, больше не могла этого выносить: 
- Вы разочарованы?
Лоллинг обернулся к ней: 
- Мой сын давно знает, что он ответственен за последствия своих действий. Если он совершил преступление, я ожидаю, что вы арестуете его и поместите его под стражу. Это то, что вы должны делать в подобных обстоятельствах.
Я ответил: 
- Как я сказал, или вернее, как я пытался сказать, ваш сын не совершил никакого преступления. Единственным человеком, который дал нам основания для ареста, был один из дружков вашего сына - молодой человек по имени Дэвид.
Нахмуренность майора усилилась: 
- Я знаю, о ком ты говоришь.
Наконец он освободил нас от своего обвинительного взгляда, уставившись в пол: 
- Я виноват в разводе. Молодой человек возраста Коди нуждается в сильном, твердом отце. Это работа на полный рабочий день, и я боюсь, что моя жена... моя бывшая жена... просто не подходит для этого. Вот почему Коди снюхался с такими, как Дэвид.
Я снова попытался заступиться за Коди: 
- Майор, я не думаю, что Коди был добровольным участником...
- Если мой сын не арестован, могу я забрать его домой сейчас?
Я пытался придумать какой-нибудь способ затормозить - сделать эту встречу немного побольше, чтобы я снова мог успокоить свои страхи. Что-то здесь было не так, что-то большее, чем мое растущее беспокойство по поводу того, что ждало Коди, когда он вернётся домой. Хотя я не мог понять, что меня беспокоит. Стефи испортила мой план, когда она сказала:
- Конечно. Вы оба свободны.
Она открыла дверь комнаты для допросов и указала на Коди, который смиренно встал, пристально глядя на пальцы ног.
Прежде чем я смог что-то сказать, чтобы удержать майора и Коди здесь еще на несколько минут, майор - ловкий и быстрый, как кошка - оказался позади Коди. 
- Идём со мной, молодой человек.
Затем они вышли за дверь.

Последние несколько часов Коди изо всех сил пытался проснуться и положить конец этому кошмару.
Это началось в машине на обратном пути из полицейского участка. Он не мог заставить себя посмотреть на своего папу. Он не хотел видеть «этот взгляд», тот, который он всегда получал, когда его папа видел, что Коди снова облажался. Поэтому он просто сидел, уставившись на пальцы ног. Потом он понял, что они свернули с главной улицы и поехали по дороге между темных складов. Его папа, наконец, остановил машину, и Коди не мог понять, что, черт возьми, происходит, почему его папа выбрал это странное место, чтобы начать читать «лекцию», которая сопровождала бы «взгляд». Его папа нагнулся в темноту к своим ногам. Коди услышал шум шелестящего пластика, появился сильный химический запах...
Затем его папа бросился через сиденье, ударил Коди о дверь пассажира и сунул ему в лицо тряпку с сильным химическим запахом.
Коди почувствовал, что теряет сознание.
В последний момент перед потерей сознания, Коди сумел рассмотреть лицо, плавающее перед ним, резко освещенное неоновой вывеской на одном из складов. Его последняя мысль, перед тем, как погрузиться во тьму, была:
- Ты не мой папа!
Он проснулся, лежа на кровати, глядя в потолок. Попытался сесть, но вся вселенная пьяно покатилась влево и он рухнул назад со стоном.
Нежный женский голос приветствовал его:
- Наконец-то ты проснулся!
Ему удалось повернуть голову в направлении голоса, а затем плотно зажмурить глаза от дневного света, проникающего через окно спальни. Дневной свет. Как долго он провалялся в отключке? Он моргал, пока яркий свет не стал терпимым. Странная женщина сидела на стуле возле тумбочки и смотрела на него с обеспокоенной улыбкой:
- Спорим, у тебя самая сильная головная боль в мире, не так ли? Прости, милый. Но это нокаутирующая штука...
- Кто?... Что?...
Ее улыбка сменилась обеспокоенным хмурым взглядом: 
- Ты меня не узнаешь, Коди? Это я - твоя мамочка.
Трепет охватил его позвоночник: 
- Ты не моя мама! Прямо как тот парень... прошлой ночью в машине... он не был моим отцом!
Её лицо стало нейтральным: 
- Нет. Не был. И я тоже нет. И вот в чем дело, Коди. Если ты хочешь снова увидеть свою маму и папу, тебе придется быть очень осторожным и очень умным в течение следующих нескольких дней.
- Где они? Что ты с ними сделала?
- Не волнуйся. Мои партнеры - ты встретил одного из них прошлой ночью в машине - они очень хорошо позаботятся о твоих маме и папе. И они будут продолжать это делать... при условии, что ты не дашь нам никаких причин поступить иначе. Ты понимаешь?
- Нет! Кто ты? Почему ты это делаешь? Что ты от меня хочешь?
Притворная нежная улыбка вернулась: 
- Ничего особенного. Просто будь собой. Просто веди себя так, как будто все хорошо и нормально. Ты можешь сделать это, не так ли?
Он сглотнул от сухости в горле и, наконец, сумел прошептать:
- Да. Конечно.
Ее улыбка расширилась, когда она потянулась и нежно взъерошила его волосы. 
- Да уж. Конечно...
Ее пальцы сильно сжали его волосы. Ее улыбка не исчезала ни на секунду. 
- ...конечно, мама.

...Столкновение ошеломило Коди и заставило "маму" попятиться назад, пытаясь удержать равновесие. Но прежде чем она смогла его найти, она споткнулась о угол кровати и неуклюже упала, приземлившись с тяжелым, неуклюжим стуком на пол. Коди удержался на ногах, он стоял, ожидая, когда она встанет.
Но она не встала. Она тихо захныкала и слабо пошевелилась, а затем замерла.
Сердце Коди учащённо забилось в груди, когда он глядел на нее сверху вниз.
Полуголая женщина с распущенными волосами на лице. Он причинил ей боль. Он шагнул к ней. Он не знал, хочет ли он избить ее или помочь ей.
Вдруг слишком быстро, так, чтобы он не понял, что происходит, ее нога резко ударила по его ногам. Он ударился об угол кровати, а затем приземлился на пол. Прежде чем он смог переместиться в положение, которое позволило бы ему защитить себя, она уже была на нем.
Удар угодил прямо под его грудную клетку и на секунду, от горящей боли, он подумал, что она чем-то нанесла ему удар. Он попытался закричать...
...И к своему ужасу обнаружил, что с его дыханием что-то не так. Внезапно он не мог дышать! Он перекатился по полу, пытаясь сделать всего один маленький вдох! Паника только усугубила ситуацию.
Он мог задохнуться и умереть!
Тем временем она спокойно встала, повернулась, глядя вниз на свою левую ногу. Тон её голоса прозвучал раздраженно:
- Ох... Посмотри, что ты сделал! Мои самые лучшие колготки порвались, от бедра до самой лодыжки!
Он пытался восстановить дыхание, но все, что ему удалось, - это только хрип. Она все еще говорила скорее раздраженно, чем убийственно:
- О, не будь таким ребенком! Я даже не ударил тебя сильно, чтобы оставить синяк. Солнечное сплетение в спазме, вот и все. Это пройдет через минуту.
Затем в ее тоне пробежал холод и снова лёд прокатился по его позвоночнику: 
- Но в следующий раз... Помни! Ты жив - и ты, и твои родители - только до тех пор, пока вы для меня более ценны, чем неприятности. Будь умным, Коди. Останься в живых. Оставь их в живых. Я больше не буду предупреждать.
Затем холодная сталь в голосе исчезла:
- Теперь просто отдышись, чтобы ты мог вернуться в свою комнату. Я надену свежую пару колготок, а ты слишком молод, чтобы смотреть, как мама делает такие вещи.

Глава 6
Воскресный вечер

- Хорошо. Дай мне подумать, поняла ли я это правильно.
Стефи осторожно отсыпала половину из маленького пакета сахара IHOP в свою чашку, заставив меня сидеть и молчать, пока она делала это.
Я старался быть терпеливым и не крутиться на своем месте. Мне удалось подождать до 16:00, прежде чем позвонить ей, но Стефи уже встала и начала новый день.   Завтрак в "Международном Доме Блинчиков" - одно из моих маленьких удовольствий.
Она, очевидно, решила, что заставила меня ждать достаточно долго, формируя свою точку зрения (Я видел, что она разозлилась и изо всех сил старается быть терпеливой).
- Что-то не так с Коди? Хорошо, давай обсудим.
Я начал что-то говорить, но она тут же подняла палец, перебив меня:
- Теперь ты говоришь, что что-то не так и с этим майором Лоллингом. И чтобы попытаться доказать это, ты пошел и поговорил с мамой Коди. Правильно?
Она посмотрела мне в глаза, наконец давая мне возможность подать голос.
Я не мог придумать, что сказать и поэтому просто кивнул.
Стефи начала что-то говорить, остановилась, начала говорить что-то еще, снова остановилась и, наконец, просто покачала головой:
- И с ней что-то не так?
Я достаточно долго был в Toni BB и поэтому думал, что сегодняшний вечер мы проведем за стойкой "U of W" и посмотрим, сможем ли мы поймать недобросовестных барменов, обслуживающих несовершеннолетних посетителей. Это означало, что сегодня вечером я опять стану «Тони ББ» и мне не придется беспокоиться о том, чтобы химические вещества, изменяющие голос, искажали его или пытались найти какой-то способ показать искренность моего лица сквозь слой высокотехнологичного силикона. 
- Клянусь, Стефи. Если бы ты могла видеть выражение глаз Коди...
Я не закончил свою мысль, когда что-то, какой-то слабый луч вдохновения мелькнул в моей голове, а затем исчез, прежде чем я успел осознать, что же это было.
Несмотря на все усилия Стефи, её нетерпение начинало проявляться: 
- Да уж... Хорошо. Ясно что с Коди что-то не так. Я бы тоже была такой, если бы мои родители вытащили меня домой из полицейского участка в три часа утра после того, как я попыталась бы снять проститутку.
- Он был напуган, Стефи. Страшно как...
Я пытался подобрать сравнение, но не смог его найти.
- Он боялся чего-то?
- Я не знаю.
Стефи отступила, разводя руками и пытаясь заговорить примирительным тоном:
- Отлично. Коди напуган. Как я уже сказала, я могу согласиться с тем, что майор... по крайней мере, он тоже вызывает подозрения, поэтому, может быть... 
Затем она снова покачала головой:
- Но как или почему это означает, что с мамой Коди что-то не так?
- Потому что он не сказал мне ничего.
Снова вспыхнуло ее нетерпение: 
- Может потому, что в этом нет ничего плохого?
- Стефи...
- Хорошо-хорошо. Что-то не так с ними со всеми. Что-то происходит... И что нам с этим делать?
Становилось все труднее сдерживать растущее разочарование. Я не был уверен, что меня больше всего расстроило: неспособность Стефи принять мое утверждение или неспособность сформулировать свои подозрения и определить их источник. 
- Ты действительно не хочешь, чтобы мы что-то делали, не так ли?
- Тони, это не наше дело. Это что-то для службы по семейным делам. У них есть свои ресурсы...
- Это не семейное! Это...
Но я не знал, что это.
Теперь Стефи выглядела разочарованной и уставшей: 
- Так что же это?
- Что-то не так с майором. Ты тоже это чувствуешь. Ты так сказала. И если с ним что-то не так и Коди боится этого, то и его жена... жена майора или, я имею в виду, его бывшая жена...
Я должен был остановиться и изо всех сил попытаться вернуть себе нить моей мысли.
- Если она не боится этого, то, может быть, она...
У меня кончился пар. Я не мог собрать части в одно целое. Я подозревал, что мне не хватало собранных частей, чтобы даже начать пробовать. Я положил свои локти на стол и закрыл лицо руками.
Нетерпение ушло от Стефи. Теперь она говорила с нежной заботой: 
- Спал ли ты сегодня?
Я покачал головой. Я попытался найти способ убедить Стефи, что мои опасения не были результатом моей усталости (Хотя теперь, когда она упомянула об этом, я понял, что использую последние запасы кофеина и адреналина). Как оказалось, у Стефи все еще оставалось достаточно уважения ко мне и она предполагала, что мои подозрения были исключительно результатом недостатка сна.
- Послушай, завтра "суббота". (Наша рабочая неделя проходила со среды по воскресенье, поэтому понедельник был нашей субботой - первым днем наших выходных) Давай сейчас ты пойдёшь домой и проспишься. Тогда завтра, около десяти или около того, мы встретимся. И я обещаю, что буду сохранять спокойствие до тех пор, пока ты не пообещаешь, что если мы не придумаем что-то существенное к обеду, это будет конец. Хорошо?
Я вздохнул, поднял голову с рук и посмотрел в глаза Стефи. Я довольно хороший полицейский. Я верю этому. Но Стефи тоже хороший коп. Одна из лучших, с которыми я когда-либо работал. Может быть, она была права, а я просто гонялся за призраками.
- Ты уверен, что это не просто способ обмануть город на несколько часов и получить ранний старт на выходных?
К счастью для меня, ее реплика была прервана прибытием моего омлета чили-сыра с дополнительным луком...

**********

Бездействие и надвигающаяся угроза всех дел, которые могли пойти не так, начинали давить на него. Он чувствовал нервное напряжение. Он заставил себя прекратить ходить по спальне и вместо этого сесть на край кровати. Он настолько отвлекся, что даже не осознал, что автоматически прижал юбку к бедрам, чтобы ее подол скромно опустился ниже колен. Его умение играть роль могло бы дать ему немного утешения, если бы у него не было других, более важных вещей для размышлений.
Нервное напряжение.
Это может сделать тебя глупым. «Сначала действуй, а потом переживай о последствиях». Это была цена, которую платят за нервозность. И он не мог позволить себе такую цену. Ставки этой игры давно выросли до величины жизни и смерти. По крайней мере, для него.
Он понял, что его ноги напряглись, чтобы поднять его с кровати, чтобы он мог снова начать ходить. Он заставил себя расслабиться и опять спокойно сидеть.
Действие. Это то, что ему нужно. Что-то конструктивное.
Но что? Предпринимать какие-либо явные действия сегодня для выполнения миссии было бы ошибкой. Опять же, это было бы действие только ради действия. Теперь настало время сделаться "ниже травы, тише воды". Это означало, что он был пойман в ловушку в четырех стенах, по крайней мере, до конца ночи.
Отлично. Было ли здесь что-то конструктивное? На мгновение он подумал о том, чтобы посвятить свое время созданию нового торса женщины среднего возраста, более подходящего для лица средних лет «Эллен Лоллинг».
Нет, это будет напрасно потраченное время и силы. В этот момент Коди был единственным человеком, который, как можно разумно ожидать, мог видеть то, что скрывалось под складками его «скрытого» бежевого платья. И Коди уже видел почти все, что можно было увидеть. Внесение изменений сейчас может даже сработать против него. Хотя шансы были на то, что у Коди появится еще один шанс увидеть богатые прелести «мамы» и это было немыслимо. Даже Коди был достаточно умным, чтобы заметить, что мама была гладкой и сексуальной в одно утро и с провисшим телом среднего возраста на следующее.
Коди.
Он задумчиво поднял голову к двери, ведущей в коридор и комнату Коди.
Коди, наконец, пережил свою полезность? Зачистка последнего, бесполезного конца и последующая утилизация улик могли занять час или два.
Его ноги снова напряглись, готовясь встать.
И снова он заставил себя расслабиться.
Еще нет.
До того, как "доспехи" прибудут в Форт Льюис, оставался еще день. Но за это время может случиться очередной визит любознательного сержанта Тони Чана или кого-то еще, с кем Коди придется иметь дело. Маскировка должна продолжаться. И был также сам потенциальный заложник - Коди.
Так. Коди получил еще один день.
Затем ему пришла в голову другая мысль.
Возможно пришло время поработать с другого направления. Коди уже видел палку. Теперь настало время показать ему морковку. Или две.

Коди лежал на кровати, глядя в потолок.
Он думал о телевидении. Во всех сериалах или фильмах, которые он смотрел - про полицейских и грабителей, научно-фантастические... черт, даже комедии - когда возникала проблема или что-то опасное, герои всегда придумывали какой-то умный план, чтобы выбраться из нее. И это всегда работало. Или, по крайней мере, это всегда работало, если авторы не выдвигали какую-то причину, по которой план не сработал, чтобы герои могли быть еще более умными в разработке другого плана.
Коди не мог придумать никакого умного плана, который вытащил бы его из этого кошмара.
Все, о чём он мог думать, это как он боялся.
Его мысли были прерваны движением, замеченным краем глаза.
Она стояла там в дверях его комнаты, скромно сложив руки на этом платье коричневого цвета, глядя на него с почти застенчивым выражением лица.
Ее голос был мягким и неуверенным:
- Привет.
Он принял сидячее положение на своей кровати. Ему пришлось сглотнуть, чтобы найти свой голос, но он все еще звучал хрипло-испуганно: 
- Что?
Она моргнула большими карими глазами:
- Хмм... я просто хотела сказать, что извиняюсь за это утро. Хорошо?
- Ты сожалеешь?
Её глаза стали еще больше и мягче:
- Хм хм. О... ты знаешь...
Она сделала неопределенный жест в сторону его все еще периодически пульсирующей груди.
- Ой. Да уж. Хорошо.
Теперь в ее голосе был намек на просьбу:
- Я просто... я хотела, чтобы ты знал, что я действительно имела в виду то, что сказала. О желании, чтобы мы были друзьями.
Она, должно быть, прочла недоверие на его лице, потому что теперь это был не просто намек на умоляющую просьбу. 
- Коди, пожалуйста, постарайся понять. Я не хотела делать тебе больно. Но ты не оставил мне выбора. Я имею в виду, я должна был что-то сделать! Я не знаю, знаешь ли ты, какой ты большой и сильный. Ты мог бы действительно причинить мне боль, если бы я не...
Она обняла себя под грудью (Те же самые, которые видел Коди этим утром - мягкие и округлые, мягко покачиваясь, когда она сделала эти два шага к нему после того, как отбросила платье в сторону), уставившись на него своими большими, прозрачными глазами. Коди мог подумать, что она и правда боялась.
Его.
Начиная с прошлой ночи, когда та темноволосая полицейская внезапно протянула руку и схватила Дуче и влажный сон превратился в ночной кошмар, это было одно резкое изменение направления за другим. В тот момент, когда он подумал, что у него под ногами твёрдо, земля выскользнула и он кувыркнулся в новом направлении.  Он был напуган и хотел, чтобы страх прекратился.
Но теперь это - тот факт, что один из его мучителей тоже может бояться. Это хорошо. Не так ли?
- Мне жаль. Я вроде... ты знаешь... 
Ее ответ был кивком:
- Я знаю. И поверь мне, я могу понять почему. Но...
Затем, прежде чем он успел среагировать, она оказалась в комнате и опустилась перед ним на колени, её руки сжали его:
- О, Коди, пожалуйста... пожалуйста, не делай ничего подобного снова. Я не могу контролировать то, что делают мои люди. Я не смогу защитить тебя и твоих родителей, если что-то пойдет не так. Ты должен это понять.

глава 9.
Во вторник днем

Моя тётя Джейн очень похожа на лейтенанта Кристину Белл, второго командира отдела снабжения в форте Льюис (и, следовательно, непосредственного подчиненного майора Лоллинга). Тетя Джейн - маленькая и восточная. Живчик в юбке. А Кристина Белл была маленькой и светловолосой, голубоглазой скандинавкой. Но с точки зрения личности они могли бы быть близнецами, только от разных матерей. Они обе были компактными маленькими женскими динамо, потрескивающими от нервной энергии. Всегда в движении. Всегда что-то делающими. Сидя за своим столом, лейтенант Белл, очевидно, нуждалась в разрядке для этой своей энергии. Когда она говорила со Стефи и со мной, она лениво натягивала резинку между пальцами. Растягивала. Скручивала.
- Я не совсем уверена, что понимаю, о чем вы спрашиваете.
Я решил разыграть свои карты как можно более честно и открыто, надеясь получить такое же отношение взамен. 
- Я не совсем уверен, что мы сами знаем, лейтенант...
Стефи неловко поежилась на своем месте, но ничего не сказала.
Лейтенант Белл нахмурилась: 
- Послушайте, сержант Чан... Майор никогда не болел раньше. Это вряд ли повод для...
- Дело не только в этом. Я знаю, что не очень хорошо рисую картину, но что-то происходит. Что-то зловещее. Что-то, касающееся не только майора, но и его жены. И я боюсь, что их сын, Коди, в беде...
Белл перестала мучить резинку на мгновение и бросила хмурый взгляд: 
- В беде, это как?
Я мог только развести руками и пожать плечами: 
- Опять же, мы не уверены, потому что мы не знаем, что происходит...
Белл пожала плечами и я почувствовал, что мы быстро приближаемся к вот такому: «Понятно. Что ж, мы обязательно примем это к сведению. А теперь убирайтесь отсюда и перестаньте тратить мое время на это дерьмо». 
Белл выдвинула верхний ящик своего стола, чтобы убрать свою резинку до следующего раза, когда ей понадобится разрядка: 
- Офицеры Чан и Айуэй. Я бы очень хотела помочь вам с этим, но я не совсем понимаю...
Стефи, которая тихо сидела после обмена вступлениями, мягко спросила:
- Вы когда-нибудь встречали миссис Лоллинг?
Белл посмотрела на Стефи, ее рука зависла над ящиком, в котором находилась небольшая кучка жертвенных резинок, одна свисала с ее большого и указательного пальцев, готовая упасть на своих собратьев.
- Э-э... да.
- Что вы можете рассказать нам о ней?
По выражению лица Белл я видел, что она пыталась найти вежливый способ сказать Стефи, что этого достаточно и она не собирается больше общаться с нами. Но, очевидно, лейтенант не могла придумать вежливый способ сказать это. И, кроме того, ей явно хватило терпения, чтобы ответить на еще один глупый вопрос. 
- Ммм... обычная женщина. Достаточно хорошая. По крайней мере, из тех немногих раз, когда я встречалась с ней. Ммм...
- Можете ли вы описать ее? Я имею в виду физически.
Белл вздохнула: 
- Довольно маленькая. Полагаю, достаточно милая фигура. Для женщины ее возраста, то есть. Ее волосы вроде темно-коричневого цвета с некоторым количеством седых...
- Какого она роста?
- Она моего роста. 5'4"(1м 62см) или около того.
Я вздохнул молча, чтобы этого было достаточно, чтобы заинтересовать лейтенанта, пока я разыгрывал свой козырь:
- Вчера утром я разговаривал с женщиной в доме Лоллинг. То есть с миссис Лоллинг и Коди. Её рост был как минимум 5'9” (1м 75см). Возможно, даже немного выше.
Белл секунду смотрела на меня с задумчивым взглядом на лице.
Затем она откинулась на спинку кресла от открытого ящика и начала растягивать резинку между большим и указательным пальцами правой руки: 
- Ты уверен в этом?
- Я офицер полиции, лейтенант. Я, возможно, не знаю много, но я знаю, как точно судить о росте человека. Если Эллен Лоллинг - то есть настоящая Эллен Лоллинг  имеет рост 5'4"(1м 62см), то женщина, с которой я говорил, была не она!
- А ты уверен, что это была... не няня или что-то в этом роде?
Я покачал головой и попытался продолжить в том же спокойном, разумном тоне, за который я боролся на протяжении всей нашей встречи. Я могу сказать, что Белл вряд ли была убеждена. Но она начала уделять больше внимания моим словам, чем до этого момента.
- Она четко идентифицировала себя как Эллен Лоллинг!
Белл обернула резинку вокруг обоих указательных пальцев, растягивала и вращала сначала в одну сторону, затем в другую. 
- Итак, вы говорите - кто-то выдает себя за Эллен Лоллинг?
- А какой еще вывод можно сделать из этого?
Резинка на мгновение прекратила свое вращение. 
- Гм...
Затем Белл пожала плечами и резинка возобновила свое вращение. Но ее хмурый взгляд стал вдумчивым и более чем обеспокоенным. 
- Итак, что все это значит?
Стефи ответила:
- Как мы говорили, мы не знаем. Мы пытались противостоять этой женщине, утверждающей, что она Эллен Лоллинг, но и она и Коди исчезли.
- Исчезли?
Резинка обмякла, все внимание Белл теперь сосредоточилось на Стефи и мне.
Стефи кивнула: 
- Мы выпустили... то, что вы бы назвали «бюллетенем по всем пунктам», пытаясь найти их. Но эти вещи в лучшем случае являются промахом. И им может потребоваться время, чтобы достичь чего-либо.
- И вы думаете, что время играет на них?
Я позволил немного беспокойства раскрасить мои слова.
- А разве нет?
Белл стянула резинку с пальцев и накрутила ее на правый кулак. Она кивнула:
- Да уж... Я могла бы. Хорошо. Я понимаю, почему ты думаешь, что что-то происходит. И я хочу помочь тебе. Но я не понимаю, как я могу сделать это. Я имею в виду, какое отношение армия имеет к этому?
Стефи наклонилась вперед на своем месте: 
- Майор Лоллинг должен быть ключом. Мы так думаем.
- Почему?
- Коди - 17-летний ребенок. Мы не можем думать, чтобы он был чем-то бОльшим, чем невинный наблюдатель, оказавшийся во всем этом. Эллен Лоллинг... ну, давайте просто скажем, что мы очень тщательно проверили ее прошлое и в ее жизни просто нет ничего такого, что бы выделялось.
Стефи мудро поступила, не рассказав, как мы с ней провели утро на телефоне NuGen, пытаясь отыскать пару костюмов (один мужчины, один женщины) в соответствии со спецификациями для предполагаемых майора и миссис Лоллинг. Я думаю, как и Стефи, что нам не нужно было рассказывать Белл что-то столь необычное, как технология NuGen. Тем более, что впервые и вопреки моим первоначальным ожиданиям мы потерпели неудачу. За последние шесть месяцев не было заказов двух костюмов, которые хотя бы отдаленно напоминали наших двух подозреваемых. Стефи говорила со спокойной окончательностью. 
- У нее нет ничего, что представляло бы хоть какой-то интерес. Нет специального доступа или...
Белл откинулась дальше на своем кресле и выражение ее лица изменилось от обеспокоенного до самодовольного: 
- Ах! Я поняла. Вы думаете, что мистер Лоллинг, высокопоставленный офицер в армии...
Внезапно пренебрежительный тон Белл удивил меня. Логика показалась мне и Стефи достаточно очевидной, когда мы подумали об этом. 
- Разве это не кажется разумным?
Резинка снова стала натягиваться между указательными пальцами Белл, лениво вращаясь по часовой стрелке. 
- Посмотрите. Вы должны... Хорошо, да. Майор. И это может быть довольно важной должностью в армии.
Стефи добавила: 
- Может же быть?
Белл ответила:
- Вы когда-нибудь слышали о «принципе Петра»?
Я понял, куда она ведёт и пробормотал:
- Каждый человек поднимается до уровня собственной некомпетентности.
Белл кивнула. 
- Давайте посмотрим, что в случае с мистером Лоллингом... Можем ли мы на минутку отвлечься?
Стефи и я кивнули.
- Иногда армия будет «продвигать» человека без вреда, если вы понимаете, о чем я.
И снова Стефи разделила мое отсутствие понимания: 
- Я не уверена, что понимаю.
Белл пожала плечами: 
- Майор Лоллинг - начальник на складе. По-другому не скажешь. Для кого-то моего ранга этот офис - еще одна ступенька в карьере. Но для майора... ну, обычно это всё... Место, где он может получать свою зарплату и носить форму, но он не может причинить много вреда.
- Вы полагаете, что нет причин, по которым кто-то хотел бы добраться до него? 
- Офицер Айуэй, майор - бумагомаратель. И, честно говоря, не очень эффективный в этом. В основном он просто подписывает формы, а затем мы оставляем его в покое, чтобы он мог путешествовать по Интернету и мечтать. Правда в том, что я гораздо больше отвечаю за повседневную работу в этом месте, чем майор.
На мгновение легкая капля подозрения защекотала мою шею. Но лейтенант Белл и я смотрели друг на друга "глаза в глаза" - она не была выше меня и у нее также были одни из самых выразительных бровей, которые я когда-либо видел. Они были почти такими же упругими и, конечно, такими же подвижными, как ее ручная резинка.
- Ну ладно. Да, все так. Тем не менее, что-то происходит. Я имею в виду, вы согласны с этим, верно?
Я не дождался согласия Белл. 
- Если это не Коди и это не миссис Лоллинг - а мы уверены, что это не так - тогда кто остался, кроме майора?
- Майор Лоллинг подписывает бланки, заявки. Вот и все. Если ты сможешь показать мне путь возникновения чего-то зловещего из этого, я могла бы тогда поверить.
Стефи сказала:
- Как насчет оружия? Может ли кто-то хотеть выдать себя за майора, чтобы получить доступ к оружию?
Снова резинка замерла в своих вращениях. 
- Доказательства?
Я сказал:
- Кажется, это очень реальная возможность. В конце концов, кто-то явно выдает себя за миссис Лоллинг.
Белл впервые проявила неподдельную тревогу: 
- Но почему? Какова цель?..
Стефи подсказала:
- Оружие?
Белл покачала головой: 
- Нет. Слишком много разных издержек. Один майор... Нет. Я не вижу, чтобы это произошло.
Стефи снова толкнула её: 
- Что-то еще, тогда? Что-то опасное или ценное? Что-то, что майор мог взять со склада самостоятельно.
Белл отшвырнула резинку в сторону и повернулась к компьютеру, сбоку от ее стола. Теперь ее энергия была сосредоточена на клавиатуре ее компьютера, ее пальцы танцевали над клавишами так быстро, что я раньше не видел такого. 
- Это достаточно легко выяснить. Мы просто...
Лейтенант прекратила печатать и её испуганный хмурый взгляд вперился в экран: 
- Подождите минуту... Этого не может быть!
Стефи и я крикнули в унисон: 
- Что?!
- Есть заявка от вчерашнего дня с подтверждением майора. Но он не был здесь с прошлой пятницы... 
- Что было заказано?
Но внимание Белл было в другом месте. Она что-то бормотала про себя и смотрела на экран своего компьютера. 
- Да уж... Электронные формы. В этом есть смысл. Это означает, что он, вероятно, использовал внешнее интернет-соединение, чтобы «позвонить». Но что...?
Затем она что-то набрала, по-видимому, вызывая новую информацию на своем компе. Она пристально смотрела на экран, затем откинулась на спинку кресла и с ошеломленным выражением прошептала:
- О, Боже мой! М-19! Он заказал М-19!
Стефи снова спросила:
- М-19?
И я спросил:
- Что это?
Белл проигнорировала нас, метнулась к телефону на другой стороне своего стола. Мы со Стефи могли только сидеть в растущей тревоге, пока она надавливала кнопки на телефоне, ждала секунду, а затем рявкнула:
- Быстро звони... о, как, черт возьми, его зовут? Это гражданское лицо в CID (Criminal Investigative Division Отдел уголовных расследований (CID) - это подразделение в рамках Управления по уголовным делам, кибербезопасности, реагированию и службам ФБР. Прим. перев.). Ответственный парень. Скажи ему, что у нас серьезное нарушение безопасности!
Очевидно, кто бы ни был там на другом конце телефона, он хотел получить разъяснения, поэтому следующие слова Белл прозвучали тоном команды, которая не допускала никаких возражений:
- Не задавай вопросов!!! Черт возьми, сделай это!!!
Какое-то время мы сидели молча, затем мне удалось спросить разумным, хотя и явно обеспокоенным тоном:
- Лейтенант? M-19, что это?
Она жевала губу и эти её выразительные брови, казалось, вот-вот соскользнут на макушку и улетят: 
- Я не могу вам сказать. Это засекречено.
Стефи снова извивалась на своем месте: 
- Но это не... я имею в виду, мы не говорим о ядерном оружии или... или биологическом оружии, или... потому что, если это что-то подобное, вы должны позволить нам, полиции, вмешаться в это.
Но Белл только качала головой и жевала губу: 
- Мне жаль. Это выше меня. Вам придется обсудить это с ребятами из CID. Это все, что я могу сказать. Я думаю вы правы. Что-то происходит. Что-то очень, очень нехорошее. И, судя по всему, майор Лоллинг прямо в центре этого всего.
И это все, что она сказала.

**********

Этот парень в CID - предмет первого панического телефонного звонка, который сделала лейтенант Белл, пока мы сидели там, оказался человеком по имени Дэвид Хейни. Он был высоким и долговязым (по крайней мере, 6'2” (1м 88см). У него была кожа с множеством мелких морщин, такая, которая говорила о жизни, проведенной на открытом воздухе, железно-седые волосы, носивший короткую военную форму и железно-серые глаза, которые никогда, казалось, не были слишком долго сосредоточенными на чем-либо.
У него также была классная, сдержанная манера. Вежливый и не грубый. Он был просто спокоен и сосредоточен. Соберите все это вместе, и у вас сложится впечатление уверенности в себе и компетентности.
В целом, он был настоящим контрастом с Белл, которая провела последние полчаса, бегая кругами, поднимая большие облака пыли. Она была взволнована до такой степени, что яростно скручивала свои резинки и разорвала большую часть своего запаса в течение примерно тридцати минут, пока мы ждали прибытия Хейни.
Хейни, с другой стороны, вошел с командным видом, который вы видели в каждом детективе, когда-либо входившем на место преступления, представился, тщательно проверил удостоверения личности Стефи и моё, объяснил, что он местный глава CID армии (Отдел уголовного розыска, версия детективного бюро военной полиции), а затем он спросил мягким, глубоким голосом:
- Хорошо. Итак, кто перевернул наш дом?
Белл скручивала другую резинку в невероятные формы: 
- Это то, что я сказала по телефону. У нас есть что-то вроде серьезного нарушения безопасности в работе.
Хейни спокойно прислонился к углу стола лейтенанта: 
- Ага. Я услышал - «серьезное нарушение безопасности». Этого было достаточно, чтобы вытащить меня из офиса сюда. Теперь, вы могли бы немного уточнить? И, попутно, не могли бы вы сказать мне, почему у нас здесь два офицера полиции Сиэтла?
Белл вдруг поняла, что мы со Стефи все еще сидим здесь (Как и последние полчаса).
- О! Э-э... сержант Чан и офицер... э-э...
Стефи старалась не скрипеть зубами: 
- Айуэй.
- Iaway. Правильно. Слушайте, извините. Но мне придется попросить вас уйти. Это все... Я не могу проинформировать мистера Хейни о... э-э... Это засекречено.
Стефи взвилась: 
- Сейчас уйти, черт возьми?!!
Я едва не ударил рукой по ее рту, чтобы заткнуть ее: 
- Смотрите, лейтенант. Мы заинтересованы в этом. Я знаю, что этот материал М-19 засекречен, но нет ли какого-нибудь другого способа?...
Белл впивалась в меня взглядом за то, что я выпалил «М-19» перед Хейни, показывая, что она уже выпустила одну кошку из сумки. Но прежде, чем она смогла вскипеть, Хейни тихо спросил:
- Что ты знаешь о М-19?
Я понял, что, вероятно, не помог нашему делу, выставляя напоказ свои знания о ревностно охраняемых секретах (или смущая Белл) и пробормотал что-то бессмысленное, вроде:
- Ну... эээ... так... в общих чертах...
Эти железные серые глаза воткнулись в мои: 
- Что вы знаете?
- Э-э... Не более, чем название... М-19...
Хейни кивнул и отвернулся: 
- Хорошо. Полагаю, никакого реального вреда нет. Но вы не должны даже знать название и я попрошу вас держать его под своей шляпой. Окей?
Я быстро кивнул: 
- Конечно. Даю слово.
Я посмотрел на Стефи:
- Правильно?
Она увидела, куда подул ветер и тоже замолчала, молча кивнув в знак согласия.
Хейни изящно принял наше слово без особых драматических угроз и требований клятв, связанных с кровопусканием. Вместо этого он повернулся к лейтенанту: 
- Меня уже проинформировали о М-19. Поскольку нам не нужно вдаваться в подробности, я не вижу вреда в том, чтобы позволить этим двум остаться. Кроме того, как я уже сказал, я хотел бы знать, как это связано с двумя полицейскими из Сиэтла.
Было видно, что Белл совсем не довольна таким поворотом событий, но она также, похоже, не имела никаких других аргументов, поэтому она просто откинулась на спинку кресла и сосредоточилась на своей последней резинке.
Хейни повернулся к Стефи и ко мне: 
- Итак, какое отношение к этому имеют два полицейских Сиэтла?
Я снова подумал, что лучшим способом действий было просто выложить свои карты как можно более открыто и честно: 
- У нас есть основания полагать, что кто-то выдает себя за одного из ваших офицеров - майора Карла Лоллинга.
Он выгнул бровь и его глаза снова сфокусировались на моих: 
- Ой? И что заставляет вас так думать?
Я выложил все Хейни. Как мы со Стефи познакомились с Коди. Наша встреча с «майором». Наши последующие подозрения о нем. Мой визит в дом Коди, мой разговор с миссис Лоллинг. Как мы со Стефи звонили в школу и от имени школы и последующее исчезновение Лоллинг и Коди. Я пытался скрыть мои подозрения, что мы имеем дело только с одним человеком и что этот человек использовал какую-то сверхреалистичную технологию маскировки. Тем не менее, я должен был предположить, что какая-то маскировка была задействована, когда я объяснил, что рост миссис Лоллинг был другим. Но я не утверждал, что мы имеем дело только с одним человеком, маскирующимся под мужа и жену. Опять же, я подумал, что люди любого пола могут выдавать себя за кого-то, используя маску.
К чести Хейни, он молча выслушал все это. Он даже не моргнул, когда обсуждалась тема «Миссия невыполнима».
Белл взялась за свой рассказ: 
- Они принесли все это мне. Учитывая их подозрения, я решила проверить деятельность майора за последние несколько дней. Именно тогда я заметила... э-э...
Затем она снова посмотрела на Стефи и меня.
Хейни перевел взгляд на лейтенанта: 
- Что?
Белл махнула рукой в сторону Стефи и меня: 
- Я не думаю, что могу сказать при них.
Голос Хейни понизился до самого мягкого, наименее требовательного тона, который он когда-либо использовал:
- Попробуй, лейтенант.
- Заказ. Для отгрузки десяти единиц... М-19.
Снова брови Хейни выгнулись: 
- Отгрузка? Куда? По разрешению майора?
Белл кивнула: 
- Да. Датируется вчерашним днём в 13:06. На компе майора.
- Куда?
Снова Белл посмотрела на Стефи и меня и снова она, очевидно, не могла найти способ отказаться отвечать: 
- Хребет Якима. Груз должен был прибыть туда чуть более часа назад...

глава 10
Вторник вечер

Если вы попросите кого-нибудь, кто никогда не был в штате Вашингтон, описать это место, держу пари, вы услышите что-то вроде: "Это портовый город с "космической" иглой, торчащей из его центра и очень красивыми горами на заднем плане. О, и все мокрое, потому что все время идет дождь".
Я полагаю, что это предвзятое мнение вполне понятно. Я имею в виду, именно так телевидение и Голливуд всегда изображают Вечнозеленый штат. И, по правде говоря, если вы говорите о западной трети штата, описание не так уж и неточно. Существует больше, чем маленькая городская застройка. На заднем плане есть действительно красивые горы (Каскады). И да, идет дождь.
Много.
Но мне нравится жить здесь. И я не возражаю против предвзятого отношения людей к моему дому. В конце концов, как я уже сказал, предубеждения более или менее точны, по крайней мере, когда речь идет о том, где я живу. Но когда дело доходит до двух третей штата...
На самом деле, хотя я прожил здесь всю свою жизнь и хотя я пробирался через горы больше, чем я могу вспомнить, это все равно поражает меня. Я имею в виду, что все может измениться так радикально, так быстро - ну, вы должны увидеть сами, чтобы поверить в это.
Видите ли, это не удивляет многих, когда вы говорите им, что самое влажное место в Северной Америке находится в штате Вашингтон. (Олимпийский полуостров к западу через Пьюджет-Саунд от Сиэтла. Годовое количество осадков: 100 дюймов.) Это соответствует предвзятому мнению. Но люди часто очень удивляются, узнав, что второе самое сухое место в Северной Америке находится всего в ста милях вниз по дороге на юго-восток. (Равнина Хэнфорд на юге центральной части Вашингтона. Ежегодное количество осадков: нет. Я думаю, что единственная причина, по которой оно классифицируется как второе засушливое место после Долины Смерти, заключается в том, что однажды, когда кто-то, кто измеряет эти вещи, был там, чтобы увидеть, как это происходит, увидел очень синее облако, плывущее от Каскадов и затем сбросившее пару капель дождя).
Поэтому, если вы едете на восток из Сиэтла по I-90, вы поднимаетесь на перевал Сноквалми и спускаетесь по восточному склону Каскадов к Элленсбургу у подножия гор, а затем, к востоку от города... как будто Природа нарисовала эту линию на земле и сказала: «Хорошо, здесь не будет деревьев и другой зелени за этой линией». Вы можете стоять там на линии и ваши пятки будут на траве, а пальцы ног в песке. Если вы оглянетесь через плечо на запад, то увидите пышные сосновые леса и высокие скалистые горы. Ну а лицом к востоку... Голые, коричневые холмы скатываются вдаль, не видно ни дерева, ни даже небольшого куста.
Вид на самом деле довольно красив в мрачном, минималистском стиле.
Для кого-то вроде меня, который вырос в прибрежных дождевых лесах, это тоже своего рода...
Наверное, самое жуткое слово.
Поездка из Форт-Льюиса на испытательный полигон Якима занимает чуть более двух часов (если вы не соблюдаете установленное ограничение скорости семьдесят миль в час на I-90, чего и не делал Хейни). В результате мы проехали Элленсбург и пересекли демаркационную линию, когда солнце садилось за горы позади нас. За пределами Элленсбурга, примерно в трех милях от «высокой пустыни», I-90 соединяется с I-82, которая, в свою очередь, поворачивает на юго-восток в направлении Якимы и доходит до реки Колумбия, пересекающей Орегон в Уматилле.
Примерно в двадцати милях к юго-востоку от развязки автомагистрали I-82, расположенной в одном из самых пустынных объектов в США, находится испытательный полигон Якима.
Похоже, что военные не могли просить о более совершенном месте.
Хребет Якима существует как место, где военные превращают в ад несколько сотен квадратных миль песка и голых скал. Если армия не обстреливает место артиллерией, пилоты ВМФ (с острова Уидбей НАН) бомбят его.
Это также отличное место, чтобы совершенствовать тактику в пустыне и боевые действия в горах (Каскады втыкают длинный, высокий скалистый гребень в западную центральную часть хребта). Хотя никто этого не говорил, я понял, что «майор» (у меня не было другого имени для человека, стоящего за всем этим), должен достаточно знать о том, как армия работает, чтобы не сомневаться, что его заказ на поставку этих десяти единиц М-19 на хребет Якима не вызовет подозрений. Экспериментальная штуковина отправляется на полигон. Это всё понятно для меня.
Только я всё равно даже не предполагал, чем, черт возьми, может быть этот загадочный М-19...
Хейни только что выслушал меня и Стефи, чтобы узнать больше о наших наблюдениях и подозрениях. Когда мы рассказали ему все, что знали, он сел за руль, спокойно двигаясь по автостраде (90 миль в час и не заботясь ни о чём) и заставил нас со Стефи вернуться к началу и рассказать всю историю снова.
А потом опять.
Я знаком с этой техникой. Вы никогда не сможете рассказать одну и ту же историю одинаково дважды. В результате, новые подробности обязательно будут появляться с каждым пересказом.
Я никогда не понимал, насколько раздражает эта техника. Пока она не была использована на мне.
Хейни был настолько чертовски методичен и непреклонен, что, если бы мы ехали всю дорогу до Спокана, я уверен, что где-нибудь около Мозес Лэйк, или Стефи или я (или мы оба) признались бы в чем угодно, только чтобы распросы Хейни прекратились.
Стефи и я были уже довольно измотаны, когда мы подъехали к КПП из шлакоблоков на въезде в Хребет.
Я не знал, была ли это стандартная процедура после 9/11 или так всегда здесь было. Я увидел полдюжины солдат у КПП, они все были в полном боевом снаряжении - камуфляжная форма пустынного образца, бронежилеты, шлемы 'фриц' и М-16. И все они были суровыми.
Молодой солдат холодно посмотрел на удостоверение личности Хейни, а затем кивнул: 
- А эти двое, сэр?
- Они из полиции Сиэтла.
Он повернулся к Стефи и мне: 
- Покажите ему свои удостоверения личности, пожалуйста.
Стефи и я покорно повиновались. Мне все равно нравится идти по пути наименьшего сопротивления. Стефи, хотя у нее иногда возникают проблемы с властью, достаточно умна, чтобы быть вежливой и послушной, когда она находится с другого конца заряженного пулемета.
Нас пропустили. Асфальтированная дорога некоторое время огибала холмы, освещенные жемчужным светом восходящей четверти луны. Я чувствовал тепло дня, все еще исходящее от земли через открытые окна нашей машины. Дорога, наконец, закончилась среди металлических сборных складов и зданий из шлакоблоков без окон. Все они были безликими и идентичными, за исключением больших пронумерованных табличек, заметно видных в северо-западном углу каждого из них. Видимо, Хейни знал, куда ехать, потому что без колебаний он припарковался перед «зданием 5» и выбрался наружу.
- Конец пути. Это склад центрального снабжения. Я полагаю, что если будут какие-либо ответы, мы найдем их здесь.
Здание 5 было одним из больших металлических сборных конструкций. Со стороны это выглядело как какой-то склад. Внутри большое пространство с островками сложенных коробок разных форм и размеров. Достаточно освещённое. Но было также много глубоких, темных теней. Один ярко освещенный остров был небольшим офисным помещением в стороне от главного входа. Хейни пошел в этом направлении и мы со Стефи последовали за ним.
Видимо, сержант, сидевший там, был старшим (Я не знаю армейских званий, но я знаю, что чем больше полосок на рукаве, тем важнее персона перед тобой. У этого парня было много полосок). По сравнению со все еще продолжающейся жарой дня снаружи, внутри офис был охлажден кондиционером. Сержант поднял взгляд на нас с легким удивлением (Я догадался, что весть о нашем приезде не зашла так далеко).
- Помочь вам, ребята, с чем-нибудь?
Хейни достал свое удостоверение личности, которое осмотрел сержант. 
- Мы расследуем возможное нарушение с требованием секретного экспериментального оборудования.
Это привлекло внимание сержанта. 
- О?
Он быстро вытащил потрёпанный журнал из-за стойки: 
- Это на сегодняшний день?
Хейни ответил лаконично пожав плечами: 
- Возможно.
Он быстро взглянул на меня и Стефи, а затем произнёс:
- Я должен сказать, что, хотя эти два человека находятся со мной и им разрешено находиться здесь, у них нет секретного допуска. Итак, будем пользоваться общими понятиями. Хорошо?
Сержант становился все более и более заинтригованным (и все более и более неловким), но кивнул:
- Хорошо. Конечно. Так... э-э...?
Хейни посмотрел на нас еще немного, потом повернулся к сержанту. Когда он сказал «М-19», его было еле слышно.
Но для сержанта это было совсем не так. Сразу же выражение его лица стало хитрым, и он кивнул: 
- Да сэр. М-19. Десять... э-э... единиц. Прибыли сегодня днем из склада центрального снабжения в Форт Льюис. Запланировано к отгрузке по требованию.
Стефи сделала шаг вперёд: 
- По чьему требованию? Когда?
Сержант повернулся к Хейни, который кивнул: 
- Это нормально. Они могут знать это.
Сержант сверился со своим журналом, чтобы подтвердить то, что я подозревал.
- И кто это был?
- Кто-то по имени майор Лоллинг из Форт-Льюис-Централ.
Он начал поднимать журнал, чтобы Стефи и я могли увидеть запись, но мои надежды на то, чтобы я наконец-то понял, что это такое, быстро испарились, когда он понял, что там было что-то, чего мы не должны были видеть (Как, например, описание того, что такое «М-19»). Он сунул журнал на место под стойку и заверил нас:
- Все формы в порядке. Я сам трижды проверил их.
Хейни спросил:
- И они все еще здесь? М-19?
Сержант кивнул в сторону невзрачной картонной коробки площадью около 2 футов, которая находилась рядом с офисом и освещалась светом, выходящим из оконного проема на пол. 
- Прямо там, в этой коробке. Той, что стоит справа от вон тех поддонов. Я держу это на виду.
Хейни ответил кивком сержанту:
- Хорошо. Очень хорошо.
И повернулся, чтобы уйти.
Стефи встала перед ним. Я мог бы сказать, что она взволнована до изумления.
- Что теперь?
Хейни прошел мимо нее: 
- Теперь мы подождем и посмотрим, кто явится за ними.

**********

Спасибо, Вика! Значит не зря я занимаюсь переводами! До развязки осталось немного.

Нам не пришлось долго ждать. Учитывая мое и Стефи психическое состояние, это было совсем неплохо.
Хейни, Стефи и я вышли из офиса, мы увидели глубокие тени на коробке с таинственными М-19 и спрятались неподалёку.
Я не смотрел на часы, а только догадывался сколько прошло времени. Прошло не более получаса, как дверь, расположенная рядом с большими грузовыми воротами, со скрипом открылась.
Внутрь вошла мужская фигура в полной боевой экипировке, нерешительная, и подошла к офису. Из-за шлема «фриц» и отсутствия света у входа я не разглядел его лица.
Стефи была справа от меня и я почувствовал, как она напряглась, готовая к действию. Я понятия не имел, куда девался Хейни.
Фигура подошла к сержанту за стойкой (который на мой взгляд слишком подозрительно посмотрел на этого посетителя). Они обменялись несколькими словами, а затем вновьприбывший передал листок бумаги. Сержант внимательно посмотрел его, а затем проштамповал его резиновой печатью и положил под свою стойку. Затем он кивнул в сторону коробки М-19. Когда фигура повернулась, чтобы уйти, я увидел сержанта, смотрящего в нашем направлении. Он однозначно кивнул «да».
Фигура - я до сих пор не разглядел его лица - быстро взяла коробку и сделала не более двух шагов назад к выходу, когда Хейни волшебным образом материлизовался из темноты перед ним: 
- Итак, сынок. Далеко собрался?
Мы со Стефи вышли из нашего укрытия и подбежали к ним. Я схватил левую руку мужской фигуры и повернул его лицом к себе.
- Коди?! Что за черт?

**********

Главные грузовые ворота с грохотом отодвинулись в сторону и дюжина или около того вооруженных военнослужащих ворвались внутрь.
Стало довольно шумно.
Хейни и Коди исчезли среди пустынного камуфляжа, а мы со Стефи оказались в прицеле нескольких винтовок М-16. Как ни странно, никто не произнёс ни слова. Они просто заломали и вытолкнули Коди - по крайней мере, я предполагаю, что они сделали, потому что внезапно толпа вышла со склада и ушла. Хейни появился на мгновение в проёме ворот и приказал отвезти нас к главному командному пункту. Мы со Стефи покорно подчинились. Мы были ошарашены внезапным, необъяснимым появлением здесь Коди, явно помогавшим «майору».
Главный командный пункт находился в одном из зданий из шлакоблоков с табличкой с надписью «Здание 2» (Я был отвлечен и настолько растерян, что помню, что сосредоточился на том, почему центр всей этой операции не был расположен в Здании 1. Я так и не выяснил причину).
Четыре солдата отвели меня и Стефи в маленькую комнату без окон, стол со складными ножками, несколько складных стульев и большая «белая доска», украшающая одну стену. На белой доске ничего не было, за исключением примечания в верхнем правом углу, в котором жирными синими буквами было написано непонятное: "Получите ServPers из RecDiv PRIOR для обработки! СГТ Гендель".
Как и все, что происходило внезапно, я понятия не имел, что это значит (Так же, как и тайну Здания 1, я тоже никогда не узнаю).
Наши сопровождающие ушли, закрыв за собой дверь. Мы со Стефи обменялись взглядами, когда услышали, как кто-то вставил ключ в замок с той стороны и запер дверь.
Стефи завладела одним из складных стульев, а я другим.
Итак, мы сидели там. Пять минут превратились в десять. Затем десять превратились в пятнадцать. У одного из люминесцентных светильников над нашими головами похоже был плохой контакт, который издавал гул, достаточно громкий, чтобы раздражать нас в напряженной тишине.
Стул Стефи скрипел каждый раз, когда она двигалась. Я не мог понять, что делать с моими руками. Сначала я сложил их на столе, но это выглядело неловко, потом я сложил их на коленях, но и это было неловко. Поэтому я положил их на стол передо мной. И это тоже было неловко.
Как и в офисе сержанта в 5-м корпусе, кондиционер здесь работал на полную. Липкий холод добавил дискомфорта.
Наконец Стефи вздохнула:
- Что, черт возьми, происходит?
Я уставился на свои руки, лежащие на столе передо мной: 
- У меня нет ни малейшего представления.
- Как ты думаешь, Коди... я имею в виду, он тоже в этом участвует?
Я поднял глаза и уставился на Стефи: 
- Ты что-нибудь понимаешь?
Она покачала головой:
- Я тоже. Но тогда почему именно он пришёл за М-19?
Стефи опять покачала головой:
- Я не вижу в этом никакого смысла.
- Если он не сделал этого добровольно, то "майор" должен был заставить его сделать это. Правильно?
Стефи пожала плечами: 
- Согласна.
Я посмотрел на свои руки. Когда я подумал, что прошло достаточно времени, чтобы мы оба успокоились после всего этого, я спросил (более мягким тоном):
- Итак, если "майор" заставил Коди сделать это, как он его заставил?
Стефи посмотрела на гудящий светильник: 
- Наверное он приставил пистолет к голове Коди.
Внезапное откровение в моем голосе: 
- Может, он держит пистолет у головы кого-то другого. Может быть, настоящего майора.
Затем появилась еще более привлекательная идея:
- Или, может быть, у головы мамы Коди.
Стефи кивнула: 
- Да уж! Да уж! Это имеет смысл! Вот почему Коди не звал на помощь, когда ты был там в воскресенье. Они схватили его маму. Может быть и папу тоже. Да уж!
Мои плечи опустились: 
- Нет. Это не работает.
- Почему?
- Я думаю, что есть «они». Я имею в виду, чтобы это сработало, кто-то должен был держать маму Коди, пока "майор" играл с ним.
Стефи не собиралась отпускать идею: 
- Откуда ты знаешь, что их нет? Почему логичнее предположить, что их нет?
Мой энтузиазм по поводу идеи вернулся: 
- Ты права. Я снова предполагаю...
Стефи озвучила то, о чём я думал: 
- Мы должны поделиться этим с Хейни!
Я кивнул. Тогда я вспомнил нашу ситуацию. 
- Э-э... но как?
Стефи встала со стула и постучала в дверь:
- Эй! Нам нужно поговорить с Хейни! Нам нужно сказать ему что-то важное!
Меня удивило, когда мы быстро услышали поворот ключа в замке. Я думаю, это тоже удивило Стефи. Она сделала быстрый шаг назад, когда дверь открылась и появился Хейни. 
- Что тебе нужно было сказать мне?
Я махнул рукой, чтобы привлечь его внимание: 
- Мы думаем, что знаем, почему Коди здесь. Почему он забирает М-19.
Хейни посмотрел на меня. 
- Потому что они держат его родителей в заложниках.
Теперь я моргал вместе со Стефи. 
- Как ты догадался?
Хейни взял один из складных стульев, развернул его, сел и положил локти на спинку сиденья. 
- Он сказал мне. Это были первые слова из его уст: "Вы должны отпустить меня! Они убьют мою маму!"
Это ответило на этот вопрос, но предложило другое. 
- Хорошо. Итак, что он должен делать, когда у него появится... эта чёртова вещь, М-19? Где он должен передать?
Хейни покачал головой: 
- Он не скажет нам. Он слишком взволнован. Он просто продолжает повторять: "Они убьют мою маму!"
Стефи сказала:
- Давайте мы поговорим с ним. Может быть, он скажет нам.
Снова Хейни покачал головой и на этот раз это было решительное «нет». 
- Теперь это армейское дело.
Он поднял руку, чтобы прекратить мои возражения: 
- Послушай, я знаю, что все началось с вашего дела и я постараюсь, насколько смогу, вам помочь. Но это теперь моя игра и мы будем играть по моим правилам.
Стефи начала, как я и подозревал, бурно выражать своё мнение об этом. Я махнул рукой, чтобы она притихла: 
- Хорошо-хорошо! Твоя игра и твои правила.
Хейни кивнул: 
- Хорошо. Тогда первый вопрос. Поскольку Коди не скажет нам, где мы можем найти этих плохих парней, нам придется выяснить это самим. Что у вас, ребята, есть, что поможет нам в этом?
Я мог только развести руками: 
- Мало что у нас есть. Мы встретили «майора» в участке, а я встретил «маму» у Коди дома. Думаю, надо бы осмотреть всё там.
Хейни кивнул: 
- Уже в работе. На подходе туда команда из ФБР.
Стефи опять взвилась:
- Ты же знаешь, что не найдешь там плохих парней! Которые просто сидят и ждут там, верно?
Хейни посмотрел на нее изогнутой бровью: 
- Ты так думаешь?
В его тоне было достаточно сарказма. Стефи снова впала в молчаливую усмешку.
Я сказал:
- Мы хотим помочь, но у нас недостаточно информации, чтобы придумать что-нибудь дельное.
Теперь Стефи нацелила взгляд на меня. Я мог только развести руками в беспомощном разочаровании. 
Хейни пробормотал:
- Но вы видели, по крайней мере, одного из плохих парней близко два раза.
Я повернулся и уставился на Хейни: 
- Два раза?
- Однажды в участке как «майора» и один раз в доме Коди как «его маму».
Глаза Стефи сузились и она нахмурилась: 
- Что заставляет вас думать, что это один тот же парень?
Снова Хейни обжёг ее взглядом из-под бровей: 
- Ты думаешь, что их больше, чем один "мастер маскировки"?
Я ничего не мог с этим поделать:
- Да. Но «майор» был парнем, а «мама» - девочкой. Ты думаешь, парень мог бы?...
Глаза Хейни снова стали бродить, ни за что не цепляясь: 
- Почему бы и нет? Если то, что я читаю в газетах о вас, верно, то каждую пятницу вы показываете представления в центре города. И из того, что я слышал, вы могли бы получать тысячу долларов за выступление, если бы захотели. Если это правда - и мы знаем, что это так - то почему другой парень не может выдать себя за домохозяйку средних лет? Или вы загнали в угол рынок NuGen?
Мне даже не показалось странным, что Хейни знает о NuGen.
- Это не NuGen. 
Стефи и я опустили его на землю.
Снова Хейни пожал плечами:
- Хорошо. Что тогда? Дело в том, что есть парень, который может выглядеть как захочет. Это дает нам подсказку, где мы должны его искать или каким будет его следующий шаг?
Я начинал понимать, как лаконичная, непринужденная манера Хейни была фасадом для его аналитического ума. Я не подходил к проблеме с этой точки зрения, но теперь, когда я подумал об этом...
- Ну ладно! Мы знаем, что этот парень крутой. Я имею в виду, что он бросает нам вызов. Ему не нужно было приезжать в участок или болтать со мной у Коди.
Я продолжил: 
- Он думает, что он умнее нас. То, что он так хорош, что может осуществить задуманное с помощью маскировки.
Хейни откинулся на стуле со скрипом, его руки теперь сжимали стул сзади: 
- Это имеет смысл. Так почему он послал мальчишку за коробкой?
Я моргнул в замешательстве. 
- Зачем отправлять Коди? Если он так уверен в своей маскировке, почему бы ему не влезть в костюм майора Лоллинга и не убрать посредника - Коди?
Стефи закричала:
- Потому что он знал, что мы видели его!
Хейни посмотрел на нее: 
- Он может подозревать, что вы начинаете подозревать. Но если вы напарники, то это может сделать вызов еще более привлекательным.
Я посмотрел на Стефи:
- Он прав. 
Стефи развела руками:
- Хорошо. Так почему же он послал Коди?
Это на мгновение заткнуло меня и Хейни, пока я не увидел ответ. 
- Задача - это одно, но этот парень тоже умен.
Хейни посмотрел на меня серо-железным взглядом: 
- Что ты имеешь в виду?
- Маскировка работает только тогда, когда вы этого не ожидаете. Но если бы мы были хоть немного подозрительны, то попытка повторить этот трюк была бы более рискованна, кто-то в здравом уме вряд ли захотел бы снова сделать это. Майор Лоллинг - даже настоящий - был бы «поврежденным товаром» на этом этапе.
- Так вот почему он послал Коди? Потому что он знал, что не сможет сделать это, даже с его маскировкой?
Я пожал плечами: 
- По крайней мере, не в маске майора Лоллинга. И я не думаю, что вы, ребята, передали бы свою сверхсекретную штуковину М-19 миссис Лоллинг, не так ли?
Хейни даже улыбнулся: 
- Нет конечно!
Стефи тихо спросила:
- А зачем надо было отгружать М-19 сюда?
Мы с Хейни повернулись и уставились на нее. 
- Зачем отправлять это сюда? Почему бы просто не послать Коди на склад снабжения в Форт Льюис? Я имею в виду, риск там так же велик, как и здесь. Не так ли?
Я ударил себя по лбу, когда меня наконец-то осенило: 
- Груз отправлен сюда, потому что, если ему не удастся скрыть свою «майорскую» маскировку, он попытается провернуть это с другой маскировкой!

**********

Оглядываясь назад, я понимаю, что нам надо было бы посоветовать Хейни держать отряд солдат наготове. Даже с мыслью, что мы собираемся перехватить "майора", мы не ожидали того, что ждёт нас дальше.
Тот же старший сержант все еще торчал за своим прилавком, возясь с какими-то документами, когда Хейни, Стефи и я снова подошли к нему. Снова он выглядел удивленным, увидев нас: 
- Э-э... что я могу сделать для вас, ребята, сейчас?
Хейни посмотрел в окно на грузовой пол: 
- Где коробка с М-19???
Сержант выглядел более смущенным, чем прежде: 
- Я отдал их лейтенанту. Разве это не то, что я должен был сделать?
- Лейтенанту?!!! Какому в жопу лейтенанту?!!!
- Лейтенанту Белл. Она из Форт Льюис...
Я заорал на сержанта: 
- Ты знаешь лейтенанта Белла?!!! Я имею в виду, ты когда-нибудь встречался с ней лично?
Сержант перешел из удивления в полное замешательство: 
- ...
- Лейтенант! Ты когда-нибудь видел ее?
- Нет! Я... нет. Но я постоянно получаю от нее документы...
Хейни зарычал:
- У нее были документы? Для М-19?!!!
- Нет. Но... но она сказала, что это чрезвычайная ситуация. Что она должна вернуть их под замок в Форт Льюис... Я облажался?
Все трое из нас (Стефи, Хейни и я) в унисон закричали:
- Как давно она была здесь?!!!
Сержант стал маленьким: 
- Всего несколько минут назад. Не более пяти. Она взяла коробку и ушла...
И он ткнул пальцем в дверь, через которую мы только что вошли. Хейни повернулся к сержанту и приказал:
- Звони на главный КПП! Закрой его! Никто не должен войти и выйти! Понял?!!
Сержант кивнул и потянулся к телефону. 
Мы бросились обратно в пустынную ночь и остановились там, смотря шестью глазами во все стороны сразу.
Хейни сделал первое открытие. Он указал на старый седан, стоящий в одночестве на близлежащем парковочном месте. 
- У вас есть информация об автомобилях Лоллингов?
Я уставился на припаркованную машину, пытаясь понять, почему это важно. 
- Что?
Хейни пронзил меня холодным взглядом и показал подбородком на седан: 
- Гражданский автомобиль на военной стоянке. Майора?
Я повернулся к Стефи, но и она могла только пожать плечами: 
- Мы не проверяли это. Я не знаю...
Хейни вытащил "Беретту" из кобуры, пристегнутой к его поясу: 
- Хорошо. Если он пешком, он не мог далеко уйти.
Хейни исчез в темноте в одну сторону, Стефи - с ее "S & W Model 59" в руке - направилась в другую, а я внезапно остался один в темноте и в одиночестве.
Я немного запаниковал. Что я должен был бы сделать, так это бежать назад и просить сержанта вызвать отряд солдат. Но я протянул руку под рубашку и вытащил мой "H & K" из кобуры, пристегнутой к моему поясу.
Хейни пошел вперед, Стефи пошла налево, поэтому я подкрался к следующему складу справа и начал осторожно двигаться вдоль стены.
Я не только из прибрежных лесов, я и из города тоже. Вы не замечаете фоновый шум, который всегда присутствует в городе, даже поздно ночью. То есть до тех пор, пока вы не окажетесь один в большой пустыне. Там нет даже сверчков. Только случайный мягкий вздох ночного ветра и неестественно громкий хруст моих Найков по гравию.
Наверное, поэтому я чуть не выпрыгнул из штанов, когда грохнул выстрел, рядом с моим левым ухом просвистела пуля, а на алюминиевой стене появилась дырка.
Я не мог понять, откуда прилетел выстрел. Удар эхом отозвался от стен склада. Я начал медленно продвигаться к углу, когда прозвучали еще два выстрела сразу один за другим. Я понял, что стреляли сзади. В том направлении, в котором я в последний раз видел Хейни.
Я поменял курс и побежал как можно быстрее и осторожнее в том направлении. Я был настороже. Я знаю, что невозможно одновременно видеть что делается вокруг тебя. Мой "H & K" я держал двумя руками перед собой, стараясь не думать о его весе. Я вернулся туда, откуда начал движение, а затем рискнул быстро заглянуть за угол.
Ничего не видно. Просто тьма.
Я держал пистолет перед лицом, когда услышал крик Стефи:
- Тони! Сюда!
Я побежал между складами. Был только один ряд зданий, так что теперь передо мной не было ничего, кроме пустынной тьмы. Это было и хорошо, и плохо. Я был на виду, если бы кто-то захотел сделать в меня выстрел. Но я не думал об этом. Стефи и Хейни было легко заметить на этом пустом пространстве.
Стефи стояла на одном колене над Хейни, который корчился на земле, обхватив руками шею.
Я подбежал, озираясь во все стороны. 
- Что случилось?
Стефи пыталась оторвать руки Хейни от его горла, чтобы увидеть, как сильно ему попало. Я увидел, что кровь течет по его пальцам и стекает на сухой песок.
- Это была Белл! Или "майор"! Или хрен знает кто это был, черт возьми! Я думаю, что Хейни заметил ее... я не знаю... Во всяком случае, каким-то образом она выстрелила в него и ранила, прежде чем я смогла добежать сюда.
С опозданием я осознал, насколько мы все трое на виду.
- Христос! Куда она пошла?
Стефи все еще была с Хейни, пытаясь убрать его руки, чтобы она могла увидеть рану. 
- Туда, на юг! Она побежала в том направлении, когда я выстрелила в нее два раза.
Моя голова обернулась, чтобы изумленно уставиться на Стефи: 
- Что?!
- Выстрелила два раза в нее! Я выскочила из-за угла сразу после того, как она стреляла в Хейни. У неё в руках был... Я думаю, это был маленький "деррингер" или... Христос! Я не знаю что! Но она... я просто... я выстрелила! Я даже не думала об этом...
Я начал двигаться в направлении, которое указала Стефи, мой пистолет снова был на вытянутой руке. Я остановился у края склона в сухой овраг, глубоко вздохнул, а затем бросился вперёд, готовый стрелять по всему, что зашевелилось бы передо мной.
Ничего, кроме густой тьмы...
Я зыркал вправо и влево, но мнимой Белл нигде не было видно. Я оглянулся. Никого.
Стефи кричала мне:
- Я выстрелила! Дважды! Я видела как выстрелы отбросили ее назад!
Я двинулся дальше, вперед и вниз по склону, но в голосе Стефи усиливалась паника: 
- Забудь про неё! Она не уйдёт далеко! Ради бога, помоги мне с Хейни! Она попала ему в артерию! Помоги мне остановить это чертово кровотечение!
Но я должен был попытаться выследить самозванца, пока Стефи была с Хейни! Вместо этого я повернулся и побежал назад.
По сей день я думаю, что это решение стоило нам поимки злодея...

*********

Хейни выжил.
Выстрел самозванца повредил левую сонную артерию Хейни. Еще несколько минут и он истек бы кровью и это было бы концом истории. Но в армии всегда есть несколько хорошо обученных медиков и эти медики очень хорошо справляются с такими вещами, как повреждённые артерии.
Конечно вскоре началось тщательное прочёсывание местности. Стефи настаивала, что разыскиваемый ранен, ведь она всадила в него две 9-мм пули и, как следствие, район поиска не может быть очень большим.
Но район поиска становился все шире и шире. Даже был задействован вертолет, оборудованный прожектором.
Ничего. Каким-то образом наш плохой парень исчез в темноте.
Следы его нашлись, как только рассвело на следующее утро. Следопыт спецназа заверил нас, что объект был, по-видимому, в хорошей форме, несмотря на два предполагаемых попадания Стефи. Я полагаю, что хороший следопыт может отличить отпечатки ног мужчины или женщины, даже когда на них одета пара туфель на низком каблуке. Длина шага и глубина отпечатка. Он - следопыт - заверил нас, что наш подозреваемый поддерживал спринтерский бег на несколько сотен ярдов, а затем лишь незначительно замедлился в лёгкую пробежку, которой он бежал три мили до ограждения по периметру полигона, которое он пересёк без особых затруднений. Следы привели к шоссе, где они и пропали...
Также нашли коробку, в которой находились М-19, рядом с тем местом, где Хейни столкнулся с самозванцем.
Мы со Стефи наконец-то смогли увидеть то, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор.
Но только девять комплектов...
Всё это не принесло нам удовлетворения. В конце концов мы нашли и майора, и маму Коди. То, что осталось от них после нескольких недель поисков. Что касается личности преступника (или преступников - мы даже не знали об этом наверняка)... Ничего... Тупик.
Коди оказался там, о чём и говорила Стефи: в Службе по уходу за детьми. На два года, оставшиеся до окончания его детства. У него не было близких родственников, чтобы принять его, поэтому он проведёт эти два года в приюте, спонсируемом государством. Я до сих пор иногда звоню ему, просто чтобы услышать его голос.
Я чувствую ответственность за то, как все обернулось. Иногда, несмотря на то, что думает Стефи, эта работа становится для меня очень, очень реальной.
В то же утро, после нашего разгрома на хребте Якима, отдел шерифа округа Бентон обнаружил пикап в канаве рядом с одной из второстепенных дорог, параллельных I-82, чуть западнее города Проссер. Сначала это не было связано с нашим расследованием. До тех пор, пока они не провели баллистический тест пули калибра .45, которую они вынули из правого виска водителя и обнаружили, что она соответствует пуле, которая пробила отверстие в сонной артерии Хейни. Водителем пикапа был 32-летний парень, который не был особенным ни для кого, кроме своей жены и двух детей. Его единственная связь со всем этим делом заключалась в том, что он оказался в неправильном месте в неподходящее время. Конечно, мы не знали, но я мог догадаться, как все прошло. Парень ехал домой в Проссер после нескольких часов сверхурочной работы на стройке в Элленсбурге. Одинокий, темный участок шоссе. Симпатичная растрепанная молодая армейский офицер появляется в свете его фар, маша руками. Ее лицо изучает панический страх и (по-настоящему) отчаянную необходимость ехать.
Кто бы не остановился?
Всё закончилось в придорожной канаве, где они нашли пикап. До сегодняшнего дня мне интересно, как самозванец совершил остальную часть своего бегства и почему он выбрал это место, чтобы бросить пикап.

*********

Отредактировано niki (26.10.2022 23:22:08)

Соблюдение приличий

Тайны Тони Чана

Пи Джей Райт

Примечание автора: Четвертая в «Тайнах Тони Чана» — вам следует прочитать предыдущие три повести: "Для Лизы", "Грехи плоти" и "Вынужденная перспектива" именно в таком порядке, чтобы эта история имела смысл. Моя похвала моему обычному кругу редакторов — Brandy DeWinter, Chilli TNG и Jan Dreams. Они сделали свою бесценную и высоко ценимую работу, поддерживая меня на правильном пути своей любезной поддержкой и мягкой, конструктивной критикой. Отдельное спасибо Брэнди. Некоторые из фраз, которые вы здесь читаете, принадлежат ей.

3 июня 1996 г.
1:38 утра

- "Йо, йо, йо! Офф-фи-сух! Зацените! Специальная полуночная скидка для наших доблестных мальчиков в синем!"
Черная проститутка положила обе руки на талию и вытянула идеально сложенную ногу настолько, чтобы дать посмотреть на изящную ступню, обутую в шпильку. Затем она расправила плечи настолько, что ее майка поднялась еще на дюйм вверх по ее и без того дерзко выставленному животу и еще сильнее прижалась к изгибу двух ничем не сдерживаемых и гордо торчащих сисек.
Крутой на вид маленький полицейский азиатского происхождения лениво положил руку в перчатке на руль, а затем соизволил слегка улыбнуться уголками рта. Эта улыбка как бы говорила: "Хорошо. Продолжай пока. Только до тех пор, пока ты не зайдёшь слишком далеко. До тех пор пока я здесь - "личность" и, хотя ты можешь торчать здесь, эти улицы принадлежат мне. Ты здесь только с моего позволения".
Вторая, белая проститутка, очевидно, поняла намёк, который посылал полицейский... и ей это не понравилось. Она скрестила руки на своей немаленькой груди, выпятила бедро в наглой насмешке «да, ты можешь смотреть, ублюдок, но это все, что ты можешь сейчас делать» и повернула голову так, что ее лицо скрылось падением невероятно большой массы светлых локонов, ниспадавших ей на плечи.
Соблюдение приличий.
Кэрол знала, что падение волос этого белокурого парика на самом деле скрывало пару сверкающих голубых глаз и до боли нежное сердце и, следовательно, абсолютно неподходящую для этой ситуации улыбку «влюбленной женщины». Улыбку, которую Лизе становилось все труднее скрывать тогда, когда рядом с ней находился этот крутой на вид маленький полицейский азиатско-американского происхождения.
Крутой на вид маленький полицейский азиатско-американского происхождения с нежной душой, чья напускная мачо-ухмылка была опасно близка к тому, чтобы раствориться в головокружительной, глупой ухмылке «влюбленного мальчика». Улыбку, которую Тони было так же трудно скрыть каждый раз, когда он ловил себя на мысли, что всегда думает о Лизе... не говоря уже о том, когда он был так близко к ней, когда она притворялась, что нагло предлагает своё прекрасное тело любому, у кого достаточно денег, чтобы поиметь его.
Великолепное тело и гораздо более славный дух, который — с окончанием смены — укроется в безопасности его рук, когда первое прикосновение утреннего света зажжет занавески в спальне и в течение нескольких часов не будет никакого притворства. Не будет этого внешнего вида, который нужно поддерживать.
Просто искреннее выражение любви между мужчиной и женщиной...
Но пока... только внешний вид.
Кэрол собиралась показать Тони грациозный уход, отпустив его с насмешливым смехом и пренебрежительно взмахнув рукой...
Все это было прервано звуком, донесшимся из рации в автомобиле. Звук, за которым последовал голос, сумевший выдавить сквозь стиснутые зубы фразу, от которой три сердца забились быстрее, а все притворства рухнули на землю:
- Внимание! К-49... Убит офицер! Выстрелом...

*********

Шины автомобиля завизжали в унисон с воем сирены, когда Тони ударил одной ногой по тормозу, чуть-чуть отпустил акселератор другой и резко дернул руль вправо, с заносом уходя с «Олимпика» на 18-й ЮЗ.
Шины поскреблись на мгновение... затем, наконец, поймали твёрдый асфальт только для того, чтобы снова взвизгнуть, когда Тони ударил обеими ногами по педали тормоза, а затем вспомнил, что нужно поставить коробку передач на парковку, прежде чем широко распахнуть дверь...
Разрозненные впечатления...
Патрульный автомобиль Кевина Эриксена — К-49 — стоял позади очень дорогого Мерседеса. Его нос повернут назад к улице в соответствии с процедурой, которая значительно облегчила бы начало погони в случае, если объект решит, что он не хочет разговаривать с полицией и попытается сделать что-то нехорошее.
Улица вспыхивает стробоскопами на машинах Кевина, Марка «Грима» Гримански и Тони, придавая всей сцене сюрреалистический, сказочный вид.
Громадный Грим опустился на одно колено рядом с Кевином, который лежал на грязном тротуаре, свернувшись клубочком. Его руки крепко обняли грудь. Его лицо скривилось в маске боли. Несмотря на то, что бронежилет Кевина «Второй шанс» оправдал свое название и дал Кевину шанс на жизнь, остановив выстрел магнума 357 калибра, который мог пробить бы его насквозь, оставив выходное отверстие размером с кулак на правом плече. Три ребра явно сломаны. С жилетом или без него, но вся кинетическая энергия этого калибра .357 должна была куда-то уйти...
И разбитое боковое стекло «Мерседеса» со стороны водителя и соответствующий малиновый потёк на неповрежденном боковом стекле со стороны пассажира, от которого рука Тони расслабилась, когда она сомкнулась было вокруг рукоятки пистолета. Потому что такое количество крови могло означать только одно. Как это часто случалось - не из-за какой-то конкретной стратегии, а только потому, что если вы сидите в машине, ваша голова более или менее находится на уровне пояса полицейского, стоящего у двери, когда он быстро выхватил свое оружие и выстрелил...

Про Тони Чана это последняя история. А про ПиДжея и Джоша цикл рассказов (или маленьких повестей) закончился. По крайней мере больше ничего в инете нарыть не сумел. Как-то так, как говорит Чижов........ Но материал по теме ещё есть.
Сегодня позже продолжу выкладывать начатое. 2 недели меня у клавиш не было: был в Кисловодске.

29 мая 2000 г.
11:30

«Итак, как видите, распределение капитализации, которое мы здесь обсуждаем, на самом деле является функцией нескольких отдельных рыночных факторов...»
Это было отличное шоу, несмотря на монотонно звучащий голос этого хитрого и кривого, как горная дорога, мошенника. Я имею в виду - он сидел в хорошо обставленном офисе с хорошим кондиционером. Чашка очень дорогого и того стоящего эспрессо на столике под рукой. Богатая кожа кресла. Разнообразные любезные обращения к "Тони CW". Все это конечно же лучше, чем покачивать мягкой задницей и парой силиконовых сисек, расхаживая вверх и вниз по чертовски душной ночной улице. Преодолевать те же несколько кварталов, по которым ты ходил вверх и вниз в прошлом...
Бог! Сколько лет... лет!... прошло уже? Два? Три? Три года? Куда ушло время?
- Вы с нами, миссис Уоллес?
Чёрт!... Замечтался... Я понятия не имел, что этот сальный и гнилой внутри, но такой щеголеватый и профессионально выглядящий снаружи ублюдок болтал последние несколько минут!
Это для меня не имело значения. Наверное, все-таки это была чепуха. Я кивнул и сделал вид, что заинтересован, но немного смущен всем этим.
- Эмм... да. Я... я думаю, что поняла.
Ларсон, человек номер два в этой команде мошенников, кивнул, улыбнулся и снова повернулся к графику, который его портативный компьютер выводил на 21-дюймовый монитор, установленный на его столе.
- Хорошо, хорошо. Итак, когда первоначальные инвестиции окупятся в течение подходящего периода... мы планируем пролонгацию на шесть месяцев... и тогда мы...
Сегодня — на второй встрече — меня угостили длинным мультимедийным дискурсом о том, как этот «захватывающий новый инвестиционный метод» будет работать.   Показуха, чтобы убаюкать ложным чувством безопасности. Я полагаю, двусмысленность была специальностью Ларсона, потому что сегодня он разглагольствовал в одиночестве. Не так, как вчера, когда "Аманду" представили всем трем «членам фирмы». Там тогда был щеголеватый Леффлер - гладенький и улыбчивый. Там был крутой красавец Ларсон — человек-Мальборо, но с явно "заборостроительным" образованием. А еще был седовласый и очень добродушный Херст — самые теплые воспоминания о моём любимом мудром старом дядюшке. Волки в овечьей шкуре! Каждый из них. Ну... думаю, получилось. «Аманда» тоже не была «рекламной штучкой».
Вернемся к мечтам. Где был я? Ах, да. Неплохое шоу, этот кредит Банко. Все учтено. Это немного сбило мои биологические часы. Моя работа делала меня ночным человеком. Но, как я уже сказал, было весело поиграться в "Тони CW" для разнообразия. Прошло некоторое время с тех пор, как я вытащил «ее» из тёмного угла.
Я и забыл, как весело было создавать, а затем поддерживать эти персонажи. Остальные Тони (R и BB) были просто карикатурами. Сиськи и задница и немного воображения, чтобы время от времени создавать разные варианты перед выходом. Но Тони CW... Или правильнее сказать «Аманда Уоллес»?
Черт возьми, это было весело! Игра в «давай притворимся», маскарад и розыгрыш (хотя объекты этого розыгрыша, вероятнее всего, вообще не оценят эту изюминку) одновременно. И получать за это деньги!
Чтобы показать, что я все еще пытаюсь понять непонятную юридическую ахинею и что я еще не задремал, я закинул одну ногу, обтянутую черным чулком, на другую и был рад обнаружить, что для разнообразия могу отказаться от бесполезного жеста подтягивания своей юбочки вниз, чтобы прикрыть скудные маленькие трусики, которые, мне было все равно, если кто-нибудь увидит. "Аманда" носила скромную темно-серую юбку до колен, чтобы сочетать её с белой блузкой и темно-серым жакетом «вдовий прикид».
Вдовий прикид. Это заставило меня задуматься - не пора ли еще раз всхлипнуть и еще раз промокнуть глаза? Нет. Не так. Любое продолжение этой рутины без конкретной мотивации, вероятно, начнет выглядеть фальшиво, а я не хотел этого. Эта стая волков в одежде адвокатов была более чем фальшивой. Мне нужно было, чтобы мое выступление было убедительным и настоящим. В этом заключалась трудность работы с мошенничеством, подобным этому. Эти парни были очень умны и очень хитры и быстро раскусили бы меня, если бы у них возникло хоть малейшее подозрение, что я не такой, каким кажусь. Что было еще одним плюсом этого задания.  Здесь, в высшей лиге воровства в крупных размерах путем обмана с шестизначными цифрами, единственная реальная опасность заключалась в том, чтобы провалить расследование и выглядеть глупо, когда это закончится. Нельзя допустить, чтобы они вдруг заподозрили, что я могу быть мужчиной, являясь сейчас перед ними в образе женщины.
Неа. Здесь задача заключалась в том, чтобы остаться в образе и убедительно сыграть "молодую вдову", так же убедительно, как эти играли в «надежную консультационную фирму по инвестициям».
Так что надо перестать мечтать и сконцентрироваться на "Аманде Уоллес".
Ах... бедная Аманда! Она так плохо подготовлена к жизни без "мужа Лео". Такая уязвимая. Так невинны пути холодного, жестокого мира! "Лео" всегда обо всем заботился. Все финансы, все важные решения были на нём. Но Лео уже нет: сердечный приступ, как было сказано в некрологах. Ужасно! Трагично...
Если бы только "дорогой Лео" и я поняли, пока не стало слишком поздно, что мы становимся слишком старыми для таких игр. Возможно, его сердце продержалось бы еще несколько лет. Но разве это не были хорошие времена, пока они длились? "Лео в костюме гориллы качается на люстре. Я в монашеском облачении со взбитыми сливками и погонялом для скота распласталась под ним на кровати".
Хорошо, опустим эту небольшую импровизацию!
Ребята!... Может быть я слишком долго работаю в Vice...

*********

Я уже говорил это раньше и скажу еще раз: работа в полиции была, есть и, вероятно, всегда будет в большей степени результатом счастливой случайности, чем чего-либо еще. Да, конечно, высокие технологии, полицейские инстинкты и все такое - все это есть. Но в девяти случаях из десяти, если вам не повезло, то значит - не повезло...
Хотя иногда я задаюсь вопросом, почему это всегда я стою под Большим Голубем Удачи, когда он решает... уронить... или нет... этот самый "счастливый случай"?

*********

Я мог бы сейчас пойти прямо домой. И мне не нужно было забегать в участок, чтобы отпроситься. Так как Тони CW собиралась работать под глубоким прикрытием, она держалась подальше от полицейских вообще и участков в частности. Это для того, чтобы какой-нибудь преступник, который охлаждал свои пятки в камере и видел, как она прогуливалась по участку с удостоверением личности, приколотым к лацкану, не сложил два и два и вдруг не начал кричать: «Атас! Это копы!"
Также было и соображение, что по крайней мере еще на пять часов я застрял с голосом Тони CW. Поскольку это был хороший день — хотя уже немного потеплело — и поскольку я был одет в удобные балетки, я решил прогуляться в направлении парка и тележки с хот-догами, которую я до сих пор с любовью вспоминаю ещё со времен патрулирования. На этот раз мне придется заплатить полную цену за хот-дог, но, похоже, оно того стоило.
Когда я подошел к западному входу в парк, все «обычные подозреваемые» прогуливались в предвечернем солнечном свете. Дети катаются на роликах или лежат на пляжных полотенцах и загорают. Пары с обедами-пикниками. Туристы из других городов снимают Спейс-Нидл под всякими немыслимыми углами и принимают при этом разные, «запоминающиеся» позы, чтобы потом взволновать этими фотками всех своих домочадцев.
Я получил свой хот-дог с добавками... пусть парень-продавец удивляется, что такая кроткая на вид маленькая леди требует и капусты, и чили... Я только что присел на скамью с хорошим видом на всё это шоу, происходящее вокруг меня... когда Великий Голубь взял и нагадил...
Я его сначала не заметил. Не совсем. Я имею в виду, что он не был единственным в поле моего зрения. Был обеденный час. Там было несколько "промышленных капитанов" с верхней одеждой через руку, которые впитывали солнечные лучи в течение часа или двух, прежде чем вернуться к штурвалу мировой торговли.
И не то чтобы он делал что-то странное. Он просто стоял там, немного в стороне от тележки с хот-догами, пальто через одну руку, портфель в другой. Типичный. Средний.
Обыкновенный...
Я не знаю что это было... инстинкт?
Я снова посмотрел на него. Все еще стоит там. Все еще не делая ничего, что кричало бы: «Опасность!» Но как-то... что-то было... неправильным.
Я смотрел на него достаточно долго, чтобы он, должно быть, «почувствовал» этот мой взгляд. Он посмотрел в мою сторону. Я максимально использовал свою маскировку, небрежно скрестив ноги и убедившись, что он увидит явный «непреднамеренный» вид нижнего белья, если будет продолжать смотреть на меня («Эй ты! Как ты смеешь пользоваться этим и продолжать пялиться на меня, засранец?!). Затем, изображая скучающее, небрежное безразличие, я посмотрел в направлении Королевского купола и решил не смотреть на него по крайней мере еще минуту. Или две.
Вам известно, сколько длятся две минуты? Когда вы не смотрите на часы? Попробуйте как-нибудь. Попробуйте отмерить две минуты, не глядя на стрелки. Большинство людей обычно пропускают около тридцати секунд, прежде чем посчитают, что прошло именно столько с тех пор, как они в последний раз смотрели на секундную стрелку. Зная это, я заставил себя игнорировать мистера Бизнесмена долгое-долгое время.
Слишком долго, как оказалось.
Когда я, наконец, подумал, что прошло две минуты... что на самом деле, вероятно, было больше похоже на пять или шесть... когда я, наконец, как-то так небрежно раздвинул ноги и посмотрел в его направлении...
Мистера Бизнесмена нигде не было видно!
Мне потребовалась секунда, чтобы заметить, что его портфель не ушел с ним...

*********

Я виню в этом Всемирную торговую организацию.
Помните то фиаско прошлой зимой? Большая всемирная конференция в Сиэтле? Прежде чем прибыли все приезжие дипломаты и власть держащие, в дело вмешалась Секретная служба и пропела ведомству длинную песню и исполнила танец о дипломатической неприкосновенности и вежливости по отношению к иностранным сановникам.
Одна из лекций была посвящена террористической угрозе. К этому большинство из нас относилось довольно серьезно. Мы все сидели и внимательно слушали, когда ребята из округа Колумбия начали говорить о проблемах с заложниками и уязвимости для покушений...
и взрывах.
Как на Олимпиаде в Атланте, например.
Это было так легко. Просто гулять в людном месте и незаметно оставить какой-нибудь невинно выглядящий предмет - рюкзак... или портфель... И уйти неспеша... Пять минут спустя много крови и разбитого стекла и гарантированное освещение на первых полосах сообщения, которым вы хотели поделиться с миром.
"Сохраняйте спокойствие", сказали нам тогда ребята из округа Колумбия. "Используйте свое обучение и ресурсы вашего отдела". Прежде всего, сохраняйте спокойствие. Интересно, что бы подумали эти ребята из округа Колумбия, что бы подумали люди в парке в тот день, когда самая заурядная на вид женщина в унылом, как грязь, деловом костюме вдруг уронила свой хот-дог и завизжала: «О, чёрт побери!», вскочила со скамейки и внезапно начала колотить своими обутыми в балетки ступнями, что для всего мира выглядело как импровизированная попытка побить рекорд бега на милю, вылетела из ворот, даже не замедляя шаг и схватила портфель, который совершенно невинно стоял рядом с тележкой для хот-догов!

*********

У меня не было плана. Я просто отреагировал. "Бомба - это плохо, спасай людей!" Что-то в этом роде.
Я был в добрых полутора кварталах от входа в парк и двигался в направлении I-90, когда мне пришло в голову, что, бегая сколько угодно, я оказываюсь всё равно в центре крупного мегаполиса. Я мог бы бегать часами в любом направлении и все равно число погибших, вероятно, исчислялось бы сотнями. Более того, пока этот портфель все еще качался в моей руке, можно было поспорить, что среди погибших будет точно один тупой полицейский из полиции Сиэтла. И что еще лучше, речь не шла о многочасовом беге. Прошло слишком много времени с тех пор, как я сделал несколько кругов по трассе Академии физкультуры. Я уже начал задыхаться.
Теперь... слишком поздно, чтобы быть хоть чем-то полезным... моя подготовка в отделе, наконец, начала заявлять о себе.
Не так много я и сделал. Я не проходил курсы в Академии по теме «Стратегия и тактика обращения с бомбой, которая сейчас у тебя в правой руке». Глупый ублюдок!
Однако одно золотое правило для копов все же проявилось. "В случае опасности или сомнения - вызывай подкрепление!" Но как это сделать? Бежать в здание и просить воспользоваться телефоном? Плохой план! На ум внезапно пришёл образ Оклахома-Сити. Будь я виноват, сегодняшние шестичасовые новости начались бы с изображений какого-нибудь разваленного офисного здания в Сиэтле. Телефонная будка! Это то, что мне было нужно! Конечно, телефонная будка находилась не в пяти футах от портфеля, где он изначально стоял. А я сейчас был в добрых двух кварталах от того места, откуда прибежал. И, конечно же, сейчас в поле зрения не было телефонной будки.
Я заметил как патруль шерифа округа Кинг остановился на светофоре впереди.
Я не виню их - двух копов, сидящих в машине. Должен признаться, я бы отреагировал точно так же. Это тренировка, вот и все.
Я имею в виду - что бы вы сделали, если бы некая дама с дикими глазами подбежала к вам, запыхавшись, пока вы сидели там и ждали, когда загорится зеленый свет? Если бы какая-нибудь баба с растрёпанной прической вдруг всунула голову в окно машины, замахала портфелем перед вашим лицом и закричала: «ЭТО БЛЯДЬ БОМБА!»
Дверь со стороны пассажира отбросила меня на тротуар. Рослый молодой коп, сидевший на пассажирском сидении, зацепил меня дверцей, которая ударила меня головой о стену, прежде чем я соскользнул вниз, моя задранная до бедер темно-серая юбка, мои консервативные черные чулки сползли вниз намного быстрее, чем я когда-либо их снимал. Его напарник одной рукой забивал патрон в свой 12-й калибр, а другой кричал в радиомикрофон. В этот момент все для меня стало туманным и нереальным и все, что я тогда успел подумать, было: «Ну что ж... Я хорошо постарался. Интересно, прошло ли уже пять минут?»
Конечно, как оказалось, на самом деле не имело значения, сколько минут прошло. В портфеле лежали облигации на предъявителя на сто тысяч долларов... А это совсем не бомба.

3 июня 1996 г.
9:45 утра

Услышав звук поворота ключа Тони в замке, Лиза отвернулась от «Пост-интеллигента», разложенной на столе перед ней. Она развязала свои ноги от узла в индийском стиле, в который она их сплела и подошла к Тони, когда он вошел.
Все было очень логично — решение жилищных условий. Зачем тратить деньги на две квартиры? Может брак не вариант...
По крайней мере пока нет...
Правильно?...
Но это не означало, что они не могли быть очень «современными» и жить в одном помещении. Это просто имело смысл. У них был одинаковый график работы, одни интересы, одни друзья. Много веских объективных причин, чтобы она переехала к нему. Кроме того, у него была большая квартира с двумя спальнями (Как будто это было нечто большее, чем просто намек. «Если сегодня вторник, значит, это твоя спальня»).
Она подошла к нему, чтобы поприветствовать его объятиями, прежде чем он вошел в квартиру:
- У тебя все нормально?
Он ответил на объятие и даже коснулся кончика ее уха легким поцелуем:
- Да, дорогая. Прекрасно. Боже, какая ночь...
- А как насчет Кевина? С ним все будет в порядке?
Тони кивнул, положил ключи на стойку и пошел к шкафу, чтобы поискать свою любимую кофейную чашку.
- Да. Три сломанных ребра, но ему повезло. Ни прокола легкого, ни серьезного повреждения. Но легкий срок как минимум на шесть месяцев ему обеспечен.
- Как на работе? Какие-то проблемы с охотниками за головами?
Тони уставился на почти пустую коробку:
- Ты использовала мои чайные пакетики? Я думал, что у меня осталось три. Остался только один.
- Нет. Я купила новую коробку. Видишь? На второй полке?
- Спасибо. Нет, никаких проблем с внутренними делами. Правильный выстрел. Парень в "Мерседесе" остановился и выстрелил первым, так что...
Тони пожал плечами, бросил в чашку чайный пакетик и налил горячей воды из чайника.
Она последовала за ним к столу.
- Итак, они выяснили, что задумал мистер Мерседес? Почему он так сильно не хотел разговаривать с Кевином, что ему пришлось начать кидать свинец, чтобы доказать свою точку зрения?
Тони сел на «свое» кресло, потом какое-то время подбрасывал чайный пакетик в чашке, пытаясь ускорить процесс заваривания.
- Ты не слышал?
- Слышал что? Я почти ничего не слышал. К тому времени, как мы добрались до участка, был уже почти конец смены. Вокруг этого гуляли тысячи слухов, а лейтенант Кристофф вышел и ушел...
Она опустила подбородок на грудь и передразнила грубый тон командира утренней смены:
- ...Если у тебя есть работа, иди и делай ее. Если у тебя нет работы, иди домой. Так что, наверное, ты пропустил все.
Тони покачал головой:
- Это действительно странно. Я имею в виду, что у этого парня Мортона — он же «мистер Мерседес» — не было для этого никаких причин. Он не был "грязным" или что-то в этом роде. Он... или, ну, он был... таким крупным инвестиционным банкиром. Невероятно богатый. Странно...
Он выглядел таким измотанным. Столько беспокойства. Столько несфокусированного стресса. Лиза встала рядом с ним и стала нежно массировать его плечи:
- Вы все запутались. Адреналин тут не при чем, а?
Она почувствовала, как напряжение начало спадать, когда он повернул шею и согнул плечи под ее успокаивающими прикосновениями.
- Наверное... Боже... Это так приятно...
Она массировала ниже, у его лопаток.
- Наркотики? Может быть? У него был тайник, который он не хотел, чтобы кто-нибудь нашел? Пара дури в кармане пальто?
С откинутой назад головой, уже не такой напряженный, как мгновение назад, он мог видеть ее краем глаза. На смену возмутительно откровенной маскировке проститутки прошлой ночи пришли свободная футболка и мешковатые спортивные штаны. Вся «боевая раскраска» была удалена с мягкой, свежевымытой кожи. Безвкусный светлый парик вернулся на свое место: на пенопластовую голову в шкафчике. Вместо этого ее короткие каштановые волосы теперь несли запах дешевого шампуня, который она нашла в его ванной.
Прошлой ночью, когда она изображала «проститутку», Лиза пошла на все, чтобы показать все, что мужчина найдет неотразимо привлекательным... греховно соблазнительным. Но теперь, когда вся хитрость отброшена...
Как прекрасно. Так правдоподобно.
Он потянулся назад, его правая рука обхватила ее затылок...
- Нет. Никаких наркотиков.
Она охотно позволила ему наклонить свое лицо к своему.
- И что?
Теперь ее губы коснулись его уха.
- У него был портфель на сиденье рядом с ним. Сто тысяч каких-то облигаций.
Она закрыла глаза. Ее голос перешел в глубокое гортанное мурлыканье.
- Может быть, он думал, что Кевин пытается...
Ее руки прекратили массировать и теперь сжимали его сердце, прижимаясь к нему. Если бы он повернул голову... вот так... ее губы...
Позже будет много времени, чтобы поспать...

Во всех детективных шоу на телевидении именно в этом месте герой хватает рядом стоящую герань в горшке, или горсть пыли, или... что угодно и использует это, чтобы мгновенно вывести из строя нападавшего. Затем он либо быстро выхватывает свой пистолет, либо вырывает пистолет у преступника из рук (при этом преступнику не удается выстрелить в упор в героя). Плохого парня поймали! Сюжет снят! «А теперь слово от нашего спонсора».
Я просто стоял с отвисшей челюстью. Пытаясь понять, что все это значит и не мог. Очень захотелось, чтобы в этом месте запустили рекламу и у меня появилась минутка, чтобы включить мозги.
Нет рекламы. Только «Элиза», смотрящая на меня поверх прицела пистолета, проницательный, расчетливый, хмурый взгляд на жестком лице, которое теперь не было не невинным, не испуганным. Затем она сказала то, что, вероятно, было последним, что я ожидал услышать:
- Мне нужна ваша помощь.
Мне потребовалось, может быть, полдюжины ударов сердца, чтобы ответить:
- У тебя странная манера просить об этом.
Она повела дулом, все еще направленным мне в голову:
- Это просто для того, чтобы привлечь ваше внимание. Чтобы убедиться, что вы не сделаете ничего глупого, например, не позвоните своим приятелям-полицейским или не попытаетесь схватить меня.
Хотите верьте, хотите нет, но мне вдруг стало больше любопытно, чем страшно. Как я уже сказал, день был слишком длинным и к этому моменту я сильно устал.
- Мое внимание? Ладно, можешь считать, что оно у тебя есть. Так какая помощь тебе нужна?
Чтобы показать, что я готов подыграть (как будто у меня был выбор в этот момент), я медленно убрал ногу со ступеньки, а затем просто стоял, опустив руки по бокам.
Увидев, что я немного расслабился, Элиза тоже расслабилась. Теперь пистолет был небрежно направлен мне в сердце.
- Я хочу уйти. Это начинает выходить из-под контроля. Джимми... ну... если он не получит денег на этот раз...
Она покачала головой:
- Кто-то пострадает. Но я не буду участвовать в этом, если после этого я могу оказаться лежащей на столе в камере смертников и кто-то будет втыкать иглу в мою руку. Я думаю, может случиться, что кого-нибудь убьют из-за всего этого.
Я кивнул:
- Джимми. Змеиное масло Джимми Анконда, верно?
Глаза Элизы сузились:
- Копы знают, что это Змеиное масло Джимми?
- Нет. Знаю это только я. Я тот, кто подозревает.
Оглядываясь назад, я понимаю, что, вероятно, было не очень умно говорить это ей, когда она направила пистолет мне в грудь, — что я был единственным, кто подозревал, что происходит на самом деле и кто был главным подозреваемым. Это не имело значения. Элиза закусила губу и кивнула:
- Хорошо. Теперь я хочу уйти. И ты поможешь мне, потому что я помогу тебе.
- Помочь? Что значит помочь?
- Ты расскажешь окружному прокурору, когда придет время, что я сотрудничала. Что я помогла тебе поймать Джимми. Ты должен гарантировать, что никакое дерьмо не приземлится на меня после того, как оно попадет в вентилятор.
- Хорошо. Дай мне пистолет, мы войдем внутрь и я позвоню...
Пистолет взметнулся вверх и я, наконец, ощутил запоздалый приступ страха, представив, каково это будет, когда пуля из этого ствола вонзится мне в левый глаз.
- Нет! Ни в коем случае! Ты поймаешь меня, а Джимми уйдет, а я останусь. У-у-у! Ты не возьмёшь меня, пока не поймаешь Джимми. Точка.
Я покачал головой и начал возражать:
- Без сделки. Я...
Ее глаза сузились и теперь пистолет очень отчётливо смотрел мне в глаз:
- Нет! Будет как я говорю или нет. Понял?
Она была права. У меня нет выбора. Я протянул руки в жесте капитуляции:
- Хорошо-хорошо. Будь по-твоему. Но как это будет работать?
Она улыбнулась. Мрачная, опасная улыбка, но, тем не менее, улыбка.
- Ты умный. Вот почему я пришла к тебе. Я знала, что ты будешь умным в этом вопросе.
Пистолет опущен, теперь он держится в расслабленной руке.
- Как это сработает? Мы продолжаем игру. Я уговариваю Джимми еще раз попытаться получить деньги. Уговорить этого придурка Эрика выплатить выкуп. Я сообщу вам, где и когда будет происходить это. Вы станете большими героями и поймаете Джимми с поличным и с деньгами. Звучит неплохо?
Я покачал головой:
- Не совсем.
Ее брови снова нахмурились, но, по крайней мере, пистолет остался у нее сбоку:
- Что ты имеешь в виду под «не совсем»? Что здесь не так?
- Что в этом плохого, так это то, что я должен доверять тебе, чтобы заставить это работать. И очень, очень трудно доверять, когда требуют этого доверия под дулом пистолета, понимаешь?
Внезапно я увидел испуганную, уязвимую маленькую беспризорницу - большие умоляющие голубые глаза, дрожащую губу, душераздирающий тон в ее хныкающих словах... любая из моих "Тони" может превратиться в полицейское оружие, которого можно по-настоящему бояться, если будет так же себя вести.
- Ты не доверяешь мне? Но ты должен! Должен! Пожалуйста... о, пожалуйста, попробуй!
Потом фасад рухнул и вернулась злая, хищная улыбка:
- Ты можешь мне доверять, ты знаешь...
Пистолет метнулся вверх, нацелившись прямо мне в переносицу. Мой мозг закричал: «Сделай что-нибудь!». Мое тело отреагировало на эту команду, открыв рот с отвисшей челюстью...
...как раз перед тем, как палец Элизы нажал на спусковой крючок...
...и струя холодной воды ударила меня прямо между глаз, временно ослепив меня на время, достаточное для...
...мимолетного женского хихиканья, удаляющегося в темноту. Она ушла...

*********

Я позвонил, конечно.
Довольно скоро все соседи стали еще более низкого мнения обо мне, чем они, вероятно, уже были до этого, так как стоянка у дома заполнилась полицейскими машинами — мигали световые полосы, бубнили рации.
Никаких следов Элизы. Как бы то ни было, она использовала те несколько драгоценных минут, которые мне понадобились, чтобы позвонить в 911 и вызвать сюда войска, чтобы устроить акт исчезновения.
Все простояли около часа, заглядывая под кусты и в мусорные баки и вообще пытаясь сделать вид, что занимаются чем-то умным. Кирни появился помятый и с заспанными глазами. Он заставил меня рассказать всю историю три раза. Он ясно дал понять всем, кто находился в пределах слышимости, что «настоящий» полицейский нашел бы способ схватить Элизу, с оружием или без оружия. Тот факт, что я сдался маленькой девушке, которая угрожала мне водяным пистолетом... Могу поспорить, что этот пикантный факт будет летать по всему Департаменту завтра весь день.
Еще один скачок в репутации Тони Чана среди его товарищей-офицеров и идеальное, блядь, окончание этого гребаного дня...

*********

Следующее утро началось так же плохо, как и закончилась предыдущая ночь. Я знаю, что это самая старая отговорка, но этот проклятый дешевый будильник выбрал именно это утро, чтобы дать сбой (Во всяком случае, я буду винить в этом будильник. Когда Лиза купила его для своей старой квартиры, он уже был дешевым хламом. Прошедшие годы не сделали ничего, чтобы повысить его надежность. Так что это было пятьдесят на пятьдесят относительно того, сработает ли он в шесть, как предполагалось или он сработал, а я просто проспал его звон. До сих пор я не знаю, почему Лиза настояла на том, чтобы эта дрянная безделушка стояла у нас на тумбочке, а не был включен звонок на моих гораздо более дорогих и надежных радио-часах. Думаю, это была просто привычка. Она привыкла, что именно этот будильник будит ее).
Все, что я понял, это то, что солнечный свет внезапно проник в окно моей спальни и этот дешевый маленький будильник провозгласил, что время 7:53 утра! Секунду я просто смотрел на эти светящиеся красные цифры. Я уже собирался перевернуться и снова заснуть, когда вспомнил о своем обещании лейтенанту Брайсу составить отчет обо всем, что происходит...
Нет ничего лучше, чем бешеный всплеск адреналина, чтобы взбодриться утром. Лучше, чем кофе — по крайней мере, по эффекту, если не по удовольствию.
Даже без утреннего душа (чего я очень хотел) часы на приборной панели моей старой «Тойоты» показывали 9:08 к тому времени, когда я пробился сквозь пробки к участку. Я бросился в патрульную секцию и офис Брайса, чтобы принести свои извинения и получить ожидаемую порцию по заднице. Но сержант Мэнни сказал мне, что Брайс задерживается сегодня утром. Его не будет около получаса или около того. Я воспринял это как добрый знак и поспешил обратно к своему столу и своей потрепанной старой пишущей машинке, чтобы напечатать что-нибудь для лейтенанта.
На автоответчике среди постоянно растущих стопок бумаг, ожидающих моего внимания, мигал свет. Совершенно особый автоответчик, который, как все знали, нельзя трогать никому под страхом смерти. Ожидание одного звонка. Я нажал кнопку «Воспроизвести», и голос «Аманды» продекламировал заготовленное приветствие: «Здравствуйте. Извините, я не могу сейчас подойти к телефону. Пожалуйста, оставьте свое имя и сообщение, и я вам перезвоню. Спасибо».
Сообщение пришло следующим: «Миссис Уоллес? Это Марк Леффлер. Мне очень жаль сообщать вам это, но, похоже, что-то произошло с той инвестиционной возможностью, которую мы с вами обсуждали и что мы больше не можем рекомендовать это конкретное предприятие. Я уверен, что мы можем найти для вас другие возможности в ближайшем будущем. Пожалуйста, позвоните нам и назначьте встречу, чтобы мы могли подробно обсудить это с вами. Хорошо? И еще раз приношу свои извинения».
Я плюхнулся в свое старое крутящееся кресло и сдержал желание выдать свой набор ругательств. Каким-то образом Леффлер, Ларсон и Херст напугались и решили отсечь Аманду. Может быть, кто-то из их офиса увидел, как я вчера участвовал в марафоне или увидел меня внизу в участке или слишком глубоко покопался в заведомо слабом прикрытии Аманды. Последний вариант был наиболее вероятным. Какова бы ни была причина, почти две недели времени и усилий, потраченных на организацию этой тщательно продуманной операции под прикрытием, просто смылись в унитаз...
Я сидел, опасаясь хлопот с документами, с которыми мне теперь пришлось бы заняться, чтобы объяснить, как и почему все рухнуло. Я подумал, что хуже уже и быть не может...
Тут появился этот ублюдок Кирни с самодовольной ухмылкой, которая говорила мне, что дела еще не начали ухудшаться:
- Чарли Чан. Вот ты здесь.
(Забавно, как прозвище, которое мне нравилось слышать практически от всех, так сильно раздражало меня, когда его использовал Кирни).
- Я подумал, что ты, возможно, захочешь, чтобы твой разум успокоился.
Я откинулся назад и посмотрел на него своим «непостижимым восточным» взглядом:
- О? Что это?
Он бросил мне на стол увеличенную фотографию 10x12:
- Я знаю, ты что-то ворчал вчера из-за того, кто такая маленькая белокурая девчонка, из-за которой ты так взбесился вчера.
Несколько других детективов в комнате хихикнули. Последнее о Чане, по-видимому, уже разошлось по участку — без сомнения, благодаря любезности ублюдка, который стоял здесь, постукивая по фотографии, лежащей на моем столе и ухмыляясь такой самодовольной ухмылкой.
- По крайней мере, теперь ты можешь перестать ломать голову, пытаясь понять, откуда ты ее узнал.
Я взглянул на фотографию, толком не изучив ее:
- Что это?
Кирни пожал плечами и заговорил достаточно громко, чтобы все снова его услышали:
- О, у меня возникла небольшая идея. Я подумал, что туристы фотографировали там, в Экспо-парке, примерно в то время, когда ты занимался женской легкой атлетикой и кто-то мог бы снять что-то интересное... проверил имена, которые собрали полицейские. Проверил, не был ли еще кто-нибудь из тех туристов в городе и не проявил ли пленку. Угадай, что мы нашли?
Пытаясь ускорить уход Кирни, я взял фотографию и внимательно посмотрел на нее. Это была умная идея — проверить, не сфотографировал ли кто-нибудь из туристов случайно что-нибудь достойное. Интересно, кому из людей Кирни пришла в голову эта блестящая идея, за которую он теперь собирался присвоить себе все заслуги?
Мне потребовалась секунда, чтобы увидеть, что Кирни нашел интересным на фотографии. Оно было каким-то зернистым и размытым — увеличенное изображение неких Кеттл, позирующих рядом с одним из парковых фонтанов, машущих и ухмыляющихся, как идиоты. Но через секунду я заметил на заднем плане...
...обычная на вид женщина средних лет, только начинающая вставать со скамейки, на которой она сидела, ее недоеденный хот-дог отскакивал от тротуара у ее ног. Ее глаза широко распахнуты и полны паники, а рот застыл в форме буквы «f» (fuck!).
...и чуть сбоку и немного позади «Аманды», остановившаяся на роликовых коньках... с отвисшей челюстью в выражении недоумённого шока, с опущенными бровями в грозовой хмурости внезапного гнева и разочарования...
...Элиза.

*********

Та ещё картина...
Это казалось нормальным. Но я чувствовал себя не так.
В тот день я разглядывал обитателей Экспозиционного парка, пока сидел там, пытаясь спокойно съесть свой хот-дог. Красивое, полураздетое юное существо, скользящее на роликовых коньках, наверняка привлекло бы мое внимание. Я бы сидел и наслаждался представлением. Почему бы нет? Реальный Тони Чан, смотрящий и улыбающийся, вероятно, услышал бы: "Извращенец! Хватит пялиться на меня!". «Аманда Уоллес» — женщина средних лет и немного старше своего расцвета — могла бы даже сама выставиться напоказ.
Таки да. Вполне возможно, что я заметил Элизу и бессознательно записал её лицо в память — только для того, чтобы снова вытащить его из памяти, когда смотрел видеокассету с требованием выкупа. Так что теперь я знал, почему Элиза выглядела знакомо и это прояснило эту маленькую тайну.
Но остаётся еще одно.
Почему Элизу послали за выкупом? По крайней мере, я так предполагал. Я предположил, что именно поэтому она и была там в парке в тот день.
Это не имело большого смысла, когда я думал об этом. Слишком многое могло пойти не так. Предположим, Эрик слонялся по кустам, ожидая, кто возьмёт оставленный им портфель, что он, собственно, и сделал (Ну, он не прятался в кустах. На самом деле, он сидел в машине, припаркованной напротив южного входа в парк). Вот как он узнал "Аманду" в участке позже в тот же день! К сожалению, Эрик не смог увидеть «Элизу на роликах». Если бы он знал, что бы он подумал, когда она небрежно проехала мимо? Портфель, набитый облигациями на предъявителя, небрежно зажат в одной руке. Можно поспорить, что телефонная будка внезапно оказалась бы полезной, когда Эрик набрал бы 911 и начал кричать о длинной руке закона.
Результат был бы таким же, если бы Джимми приказал своей приспешнице Элизе забрать груз. Просто на тот случай, если Эрик обратился бы к копам, что на самом деле было полицейской засадой, в которую Джимми не хотел попасть. И начало погони! Полицейские пешком и аферистка на роликовых коньках! Это было бы то, что я хотел бы увидеть в «Самых опасных полицейских видео в мире»!
Так зачем это делать? Зачем посылать Элизу? Зачем вообще выпускать ее на улицу, если есть хоть малейший шанс, что ее заметит кто-то, кто знал, что ее якобы удерживают против ее воли?
Я был так поглощен своими размышлениями, что даже не заметил, как ко мне подошел лейтенант Брайс. Только когда он заговорил, я, наконец, вырвался из своей задумчивости.
- Я слышал о прошлой ночи. Как сказала бы Алиса: «Все страньше и страньше».
- О! Вы слышали об этом? О... черт возьми, лейтенант. Позвольте мне объяснить...
Брайс оборвал меня легким взмахом руки:
- Нет необходимости объяснять. Несмотря на то, что говорят все эти болтуны...
Тут он бросил строгий взгляд на других детективов в комнате, которые вдруг вспомнили о своей работе, которую им нужно было делать и быстро вернулись к ней.
- Я так думаю, ты хорошо с этим справился. Когда кто-то направляет на тебя пистолет, ты используешь свою голову. Не свои молниеносные рефлексы. В девяти случаях из десяти копов убивают именно из-за этих рефлексов. По крайней мере, в таких ситуациях. Убийство одного из моих копов всегда требует слишком много бумажной волокиты...
Моя благодарная улыбка за публичную демонстрацию поддержки со стороны лейтенанта быстро исчезла, когда его суровый взгляд устремился в мою сторону:
- Кстати, о бумагах... Разве ты ещё не положил отчет на мой стол?
- О! Ммм... да. То есть нет... Мне очень жаль, лейтенант. Но... э... я немного отвлекся...
- Отвлекся? Чем?
Лейтенант Брайс был хорошим командиром и хорошим начальником. Обычно понимающий. Тем не менее, он не был тем, кому надо перечить, пообещав что-то для него сделать, не сделав этого. По крайней мере, не без веской причины.
Я быстро сдвинул фотографию Кирни так, чтобы лейтенант мог ее увидеть:
- Думаю, теперь я знаю, откуда я знаю Элизу.
Брайс изучил фото и кивнул:
- Да. Хорошо.
Он посмотрел мне в глаза:
- Тебе это кажется верным?
Я начал кивать, затем начал качать головой «нет» и, наконец, неуверенно пожал плечами.
- Ну, это логично, но...
- Но?
Я изложил свои опасения по поводу логики назначения Элизы «женщиной с сумкой» для получения выкупа. Брайс выслушал мои мысли, скрестил руки на груди и прислонился к углу стола Стефи:
- Что ж, я допускаю, что у того, чтобы она взяла портфель, есть серьезные потенциальные недостатки. Но не загоняй себя слишком далеко в угол, Тони. Но если они единственные, кто участвует в авантюре, кого еще можно послать? Мне кажется, это либо она, либо Джимми.
Я преподложил:
- Снейк Ойл Джимми мог прийти сам.
Брайс кивнул:
- Да. Мог бы. Но, как ты уже сказал, он мог бы приказать Элизе забрать выкуп, на случай, если это окажется ловушкой. Однажды он уже обжёгся на такой афере. Возможно, он не захочет этого снова. Джимми однажды уже был подставлен сообщником. Если он завладеет кушем и её схватят, Элиза всегда может затянуть старое «Он заставил меня сделать это!» Уловка, как... как-ее-там... была сделана еще в 96-м. Таким образом, Элиза, очевидно, в этом так же засела глубоко, как и он, если все у них пойдет к черту. Хорошая мотивация для нее придерживаться этой темы.
Я задумался на секунду, потом покачал головой:
- Это обоюдоострая теория. Да, Канди Карен подставила Джимми в прошлый раз, так что на этот раз он, возможно, не слишком поспешит довериться Элизе.
Брайс согласился с моей точкой зрения, слегка пожав плечами:
- Итак, каков здесь будет вывод?
- Это напрягает меня, лейтенант. Но что-то просто...
- Обычно дело в мошеннических играх.
- Да. Но я имею в виду, что здесь есть что-то еще более подозрительное, чем обычно.
Брайс снова пожал плечами и выпрямился, чтобы уйти:
- Ну, хорошо это или плохо, я думаю, мы узнаем сегодня вечером.
- Что вы имеете в виду?
- Я только что вернулся со встречи с Кирни, Эриком и его пройдохами. Эрик только что получил новое требование выкупа на видеокассете. Думаю, что сегодня вечером назначена большая выплата.
Я сел на стул:
- Сегодня?! Э-э... лейтенант... Я знаю, что это не мое дело, но... Как вы думаете?..
Брайс улыбнулся через плечо, направляясь к двери:
- Кирни чуть не лопнул, когда я попросил за тебя стать частью группы слежки. Но потом я упомянул, что, поскольку ты видел Элизу так близко и лично, имеет смысл тебе быть там для того, чтобы опознать ее на всякий случай.
Как я уже говорил - Брайс был хорошим командиром и хорошим начальником. И очень проницательным полицейским.

*********

30 мая 2000 г.,
20:45

Кирни отомстил за мое участие в охоте за выкупом.
Брифинг для группы слежки был проведен днем ​​в отделе тяжких преступлений. У меня была возможность посмотреть последнюю видеокассету. Это не изменило моего мнения об Элизе — ни как об очень хорошей актрисе, ни как об очень опасной и очень хитрой маленькой стерве.
То же, что и раньше. Пустая белая стена и вид Элизы выше пояса (Чтобы показать, что на ней все та же рваная, окровавленная блузка. Та, что была разорвана на воротнике и на плече, ровно настолько, чтобы можно было обнажить беззащитную кружевную бретельку лифчика). Глаз, который в прошлый раз был черно-синим, теперь был настоящим произведением искусства. Оба глаза почти полностью закрыты. Интересно, как им удалось сделать это! Во всяком случае, это выглядело правдоподобно.
Элиза дрожала и хныкала:
- Эрик! Пожалуйста... что пошло не так? Почему ты не доставил деньги? Пожалуйста, Эрик! Ты должен делать то, что он говорит! Он говорит... он говорит, что это последний шанс. Он говорит, если ты не...
Она замолчала и отпрянула от чего-то за кадром. Очевидно, мы должны были подумать, что ее похититель говорит или делает что-то угрожающее, потому что Элиза на секунду сжалась в широко раскрытых глазах (ну, во всяком случае, с одним широко раскрытым глазом) от ужаса, когда она слушала какие-то неслышные инструкции. Затем она быстро кивнула и повернулась к камере:
- Я должна сказать... он говорит, что я должна сказать...
Она сглотнула, а затем судорожно вздохнула:
- Последний шанс. На этот раз ты облажался и эта сука станет холодным мясом.
(Хорошее заявление - очень сильное. Когда эта милая маленькая невинность использует такой грубый язык).
- Он говорит, что я должна сказать тебе, чтобы ты был в телефонной будке на углу Эмпайр и 53-й сегодня в 7:30 вечера. Ты должен иметь деньги - облигации - с собой. Он позвонит и скажет, что делать дальше.
Наступила пауза, пока она сидела, опустошенная ужасом, опустив подбородок на грудь. Теперь ее голос превратился в отчаянный шепот:
- Мне так жаль, Эрик. Пожалуйста... мне очень жаль. Я...
Затем она сломалась. Она просто сидела, ее лицо было скрыто падающими спутанными волосами, ее дыхание прерывалось тихими всхлипами, когда лента закончилась.
В общем, действительно мастерское выступление... на которое теперь никто не купился.
Даже Эрик, который сидел в стороне, глядя в потолок, крепко скрестив руки. Кирни и его мальчикам потребовались серьезные убеждения, чтобы заставить Эрика поверить в то, что его обманули. Очевидно, решающим аргументом стала картина «Элиза на роликах». Как и большинство жертв преступлений, в которых он был убежден, Эрик сделал полный оборот на сто восемьдесят. Теперь он хотел, чтобы Элиза была "на пике" и был готов сделать все возможное, чтобы помочь нам поймать женщину, которая так его подставляла.
В этот момент Кирни заговорил:
- Хорошо. Это, очевидно, будет одна из тех голливудских схем. Типа, когда ты... (кивок Эрику)... немного побегаешь, чтобы Змеиное масло Джимми мог убедиться, что ты не отслеживаешься командой под прикрытием. А мы просто подыграем.
Была долгая пауза. Я получил свой собственный маленький кусочек мести, когда Кирни не смог придумать, как «раскрутить» его в свою пользу, и, наконец, должен был признать мой единственный положительный вклад в "празднование" этого вечера.
- Благодаря Чану и подсказке его «подруги» мы знаем, чем все это закончится. Так что мы позволим Джимми повеселиться и все равно будем ждать его в нужном месте.
Признаюсь, я был удивлен, когда мне позвонили. Сразу после того, как Брайс ушел, а я все еще сидел там, размышляя над вопросом, почему Элиза была назначена курьером для получения выкупа. По правде говоря, теперь я был почти уверен, что здесь происходит нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Теперь я был почти уверен, что у Джимми и Элизы все еще есть козыри в рукавах. И если это так, то есть большая вероятность, что нас, полицейских, тоже обманывают. Как-то так. Так или иначе, я прикинул, что в лучшем случае её предложение составляет пятьдесят на пятьдесят, что Элиза сдержит свою часть сделки и позвонит с наводкой, которая поможет нам поймать Джимми.
Но телефон зазвонил, когда я сидел и пытался найти хоть какой-то смысл в этой зернистой фотографии.
- Чан?
После небольшой паузы Элиза быстро заговорила полушепотом:
- У меня есть только секунда. Джимми отошёл, так что говорю быстро. Сегодня вечером. Девять вечера в Шератоне в центре города. Встреча в одной из комнат на четвертом этаже. Я не знаю в какой, но если вы...
Внезапно линия оборвалась. Очевидно, Джимми закончил в туалете, а Элиза повесила трубку до того, как он вышел и поймал бы ее на телефонном разговоре с копами.
Это было все, что нам нужно было знать — время и место.
Затем встал вопрос о том, чтобы найти подходящее место для группы, чтобы спрятаться в Шератоне. Обычно работа в такой ситуации заключалась в том, чтобы ввести команду немного раньше и как можно ненавязчивее. Никогда не знаешь - может быть, преступники достаточно умны, чтобы следить за прибытием нескольких крепких молодых людей, несущих спортивные сумки, нагруженные оружием. Молодые люди, которые если и показывались, то в значительной степени давали мошенникам понять, что кота вытащили из мешка и пора смыться. По той же причине — чтобы оставаться в тени — было решено, что группа задержания будет выходить из комнаты на третьем этаже, а не на четвертом. Мы выставили незаметный наблюдательный пункт на четвертом этаже, чтобы подать ребятам знак, когда дела пойдут плохо. Затем они устроили бы одновременную атаку по обеим лестницам (восточной и западной), когда будет подходящий момент, чтобы поймать Джимми и Элизу с поличным и с деньгами. Именно поэтому — потребность в незаметном наблюдении — было причиной того, что чуть позже 20:45 Тони ВВ медленно толкал служебную тележку, загруженную постельным бельем, по коридору четвертого этажа «Шератона». Руководству пришлось немного потрудиться, чтобы найти униформу горничной, которая подходила бы для большого бюста БиБи. Больше мести Кирни! Мало того, что я должен был выполнять роль наблюдателя в костюме, по прямому указанию Кирни я должен был делать это как Тони ББ. «Нам нужен кто-то, кто как можно меньше похож на полицейского. Незаметный».
Затем все собравшиеся детективы отдела по тяжким преступлениям разделили похотливую ухмылку Кирни, когда он сказал:
- А почему бы тебе не расстегнуть пару пуговиц на своей рубашке... или блузке... или как вы, девочки, называете свою одежду? Выставить напоказ сиськи. Это должно будет отвлечь злодеев от всяких подозрений.
Спорить было бессмысленно. Поскольку я хотел участвовать в этом деле и поскольку это было шоу Кирни, это также были и правила Кирни. Я только проворчал:
- Да, это должно быть так.
Я позаботился о том, чтобы застегнуть все пуговицы униформы, когда надевал ее в раздевалке сотрудниц «Шератона».
На самом деле, для меня имело смысл быть здесь в одном из моих нарядов Тони. Мы связались с администрацией и примерно в девять вечера приехала "горничная", чтобы проверить, не нужно ли кому-нибудь из гостей постельное белье или банные полотенца. Так что в этом отношении костюм горничной был очень хорошей маскировкой. Что касается костюма, то это была довольно функциональная одежда. Определенно более функциональная, чем шестидюймовые каблуки и шорты, которые так плотно обнимали мою задницу, что в них было бы трудно бежать. Вместо каблуков у меня были удобные туфли на креповой подошве. И если лиф платья был немного тесным - даже с застегнутыми пуговицами, было более чем достаточно женского обаяния, чтобы любой нормальный мужчина заинтересовался моими сиськами больше, чем моими делами - юбка до колен была достаточно свободной, чтобы скрыть мой H&K P7 и «набедренную кобуру», в которой он был. Единственное, что выглядело не совсем правильно, по крайней мере, на мой взгляд, это укладка массы «больших» светлых волос Тони. Но за те несколько минут, что мне пришлось поиграть со своим внешним видом, я так и не нашел способа сделать его менее простым и при этом спрятать наушник для рации. Рации, привязанной к другому моему бедру. Хотел бы я, чтобы Кирни или один из его головорезов соорудили это для меня! Вместо того, чтобы прикрепить микрофон скотчем к моему плечу, как это делалось раньше, я бы настоял на том, чтобы "Kearny & Co." воткнули бы его прямо между моими большими, прыгающими сиськами! Я бы стоял там с расправленными плечами, эти массивные полушария торчали бы вперёд большими и гордыми, моя лучшая «Маленькая Энн Фанни» «Ну и дела!» показывала бы выражение недоумения и невинности на моем лице... и я вдоволь посмеялся бы над парнями, которые сидели бы там, скрестив ноги, пытаясь скрыть свои большие, гордые выпуклости!... И все из-за того, что они знали, что на самом деле перед ними парень!
Ну что ж! Может быть в следующий раз...
А так я медленно катил свою тележку по коридору, останавливаясь, чтобы стучать в каждую дверь, мимо которой проходил:
- Услуги горничной. Вам нужно свежее белье?
Я поспорил сам с собой, откроют ли на самом деле Снейк Ойл Джимми или Элиза одну из дверей. Я знал, что они где-то здесь, наверху. Или, по крайней мере, я надеялся, что они здесь (Это назойливое подозрение, что здесь замешана не одна афера, никуда не делось).  Если бы они были здесь, наверху, открыли бы они дверь? Возможно нет. Но это добавляло пикантности каждому стуку. Если план верен и Элиза действительно откроет одну из дверей, у меня будет шанс отплатить, показав, насколько хорошей «актрисой» я могу быть. Большие сиськи и большие зеленые глаза!
— Услуги горничной, мисс. Вам нужно белье?
Моя игра была прервана голосом Кирни в моем ухе:
- Хорошо. Наконец-то он направляется сюда.
Я вполуха слушал беглые комментарии о делах Эрика, которые Кирни транслировал по общей радиосети, которую группа по задержанию использовала для координации наших усилий. Как и предполагалось, Снейк Ойл Джимми посмотрел слишком много голливудских фильмов. Вместо того, чтобы сказать Эрику, чтобы он направился в «Шератон», когда он подошел к телефонной будке, которую Элиза назвала в своем последнем требовании выкупа, приглушенный мужской голос сказал Эрику, чтобы он был в другой телефонной будке на причале Ивара не менее чем через десять минут, чтобы оттуда получить дальнейшие указания. В течение следующих сорока пяти минут Эрик метался по всему центру города, выясняя, как добраться до следующей телефонной будки в последовательности и за какое время до нее добраться.
На мой взгляд, слишком театральная чушь. Но это заставило Джимми чувствовать себя в безопасности, и, в конце концов, это то, чего мы хотели - Джимми был самодовольным и в безопасности. Так что мы подыгрывали.
Но теперь Эрика направили к телефонной будке всего в квартале от «Шератона», так что, по всей видимости, сделка вот-вот сорвется. Мне потребовалось усилие воли, чтобы небрежно толкать эту тележку по коридору. Но это то, что я должен был делать. Это, и постараться не выглядеть слишком рассеянным, когда я в наушнике слушал постоянный поток комментариев от Кирни:
- Хорошо. Я вижу его машину. Ага. Он... подъезжает к стоянке такси. Кто-нибудь сказал полицейским держаться подальше от этого района? Черт! Надеюсь, какой-нибудь тупой полицейский не появится и не попытается выписать Эрику штраф? Он успел? Две минуты? Хорошо. Итак...
Я перестал толкать свою тележку и постарался выглядеть ничего не подозревающей, рассеянно перекладывая стопки полотенец с одного места на другое. В этот момент я хотел сосредоточиться на радио. Прошло чуть больше минуты.
- Он направляется к телефонной будке... Вот трансляция...
Мы подключили Эрика к общей трансляции. К его груди под рубашкой был прикреплен миниатюрный микрофон. Мы могли слышать то, что он слышал и говорил, но не могли с ним общаться. Шорох одежды, а затем звук открывающейся и закрывающейся двери телефонной будки сменил голос Кирни. Потом уличный шум и несколько затрудненное дыхание (Эрик был в довольно хорошей форме для человека его возраста, но в последние несколько минут он много бегал). По прошествии долгой минуты я услышал телефонный звонок, за которым последовал голос Эрика:
- Да, это я... Да, я... Что?! Но... Нет! Ничего. Нет. Я понимаю. Я... Да...
Затем звук того, как Эрик вешает трубку, дверь телефонной будки открывается и снова закрывается, а затем уличный шум становится немного громче. Кирни проклюнулся:
- Что это было? Ладно. Он оставляет машину на месте и он... Подождите секунду. Он... он переходит чертову улицу! Что за...? Он идет в "Бест Вестерн"!" (Конкурирующий мотель через дорогу от Шератона). Мы... держимся... все части держат позиции и... нет... подождите... давайте...
Я перестал слушать. Я уже бежал к лестнице. Кирни потерял его. Его тщательно продуманный план рухнул и он был далеко не настолько умен, чтобы придумать «на лету» что-то другое. Кроме того, это был своего рода двойной крест. Теперь я знал это. Я не знал, какую форму принимает обман или кто его затеял, но я знал, что мы были обмануты...
Я спустился вниз по четырем лестничным пролетам, благодарный за хорошую обувь и проклиная массивные сиськи, которые постоянно угрожали вывести меня из равновесия своими дикими вращениями. У подножия лестницы была противопожарная дверь, которая, к счастью для меня, выходила на «Бест Вестерн» через улицу. Когда я мчался через Империю, раздался рев автомобильных сигналов, но Бог присматривал за мной и меня не раздавило движение. Я благополучно добрался до тротуара на другой стороне улицы. Кирни отдавал противоречивые и все более бессвязные команды. Другие голоса просили инструкций или предлагали свои собственные предложения...
... И сквозь весь этот хаос я внезапно услышал, как Эрик сказал:
- Это пятый этаж. Я должен подняться на пятый этаж.
Он, очевидно, наконец-то вспомнил, что мы подслушиваем и теперь он пытался дать нам достаточно намеков, чтобы мы могли собраться и произвести наконец арест. Сразу же Кирни закричал:
- Все! Через улицу! Пятый этаж!
Я собирался хлопнуть себя по плечу, включить микрофон и сказать кому-нибудь следить за всеми выходами, но Джерри Хорлунд, руководитель группы спецназа, опередил меня, поручив людям прикрыть все двери из Best Western. Эрик все еще вел передачу, потому что сквозь весь остальной шум я услышал звук открывающейся и закрывающейся двери лифта, как раз когда я подбегал к главному входу в Best Western. Я поймал удивленные взгляды, когда я — горничная из отеля-конкурента через улицу — бежала (и прыгала) через главный вестибюль. К тому времени, как я добрался до лифтов, указатели этажей над ними показывали, что одна из кабин поднималась, только что миновала третий... и, к счастью, другая как раз подъезжала сюда, на первый этаж. Дверь открылась и я практически отшвырнул какого-то бедного старикашку с дороги! Он начал визжать, когда я нажал на кнопку пятого этажа. Краем глаза я увидел группу спецназа — "неприметную", как стадо сердитых синих слонов, из-за всех их доспехов и пистолетов-пулеметов, — когда они в паническом бегстве мчались по Империи, следуя по моим стопам. Затем двери лифта закрылись, кабина начала подниматься и я вдруг задумался, смогу ли я сам хоть немного проявить незаметность, когда выйду на пятом. По крайней мере, заставить мою маскировку горничной работать достаточно долго, чтобы подобраться близко к мошенникам, чтобы напасть на них. Я пытался привести свои растрепанные волосы в хоть какое-то подобие порядка, когда по радиосети услышал, как лифт Эрика прибыл на пятый этаж и двери открылись.
То, что произошло дальше, застало всех нас врасплох. По крайней мере, это застало меня и Эрика врасплох. В его голосе можно было услышать внезапный ужас:
- Что за... Элиза?! Что ты...?!
Потом раздался шипящий звук, похожий на какой-то аэрозольный баллончик, за которым последовало то, что я могу назвать мужским криком. Затем последовал звук короткой борьбы, смешанный со стонами человека.
Радиосеть погрузилась в полный хаос. Все спрашивали остальных, что происходит и что делать. Я же мог только стоять в кабине, глядя на индикатор этажей, который внезапно, казалось, вдвое уменьшил свою скорость. Я больше не мог разобрать, что Эрик говорил или делал. Теперь полдюжины голосов заглушали радиосеть приказами заткнуться и очистить частоту. Миновал четвёртый. К черту попытки оставаться незаметным! Я нащупал значок, висевший у меня на шее на цепочке и расстегнул полдюжины пуговиц — желание Кирни наконец-то исполнилось! Затем я задрал юбку и вытащил H&K: я буду готов к бою, когда двери лифта откроются.