Использован отрывок из песни - https://www.youtube.com/watch?v=_oac7m-20aA

Немного исторического контекста. Во время Второй мировой войны на территории Греции существовало вооружённое антифашистское сопротивление - Народно-освободительная армия Греции(ЭЛАС), возглавляемая греческими коммунистами. К 1944 году бойцы ЭЛАС освободили большую часть территории страны, но по договорённости между СССР и западными союзниками в Грецию вступили британские войска. В феврале 1945 года ЭЛАС была расформирована. Но многие греки поддерживали коммунистов, и в стране началась гражданская война. Сталин не хотел ссориться с Западом, и поддержка коммунистов в той войне носила ограниченный характер, а потом и вовсе прекратилась. Когда в 1949 году поддержку повстанцев прекратил лидер Югославии Иосип Броз Тито, они были вынуждены сложить оружие. В моей повести рассматривается параллельный мир, в котором они победили. На мой рассказ это не влияет, просто это нужно для того, чтобы на памятнике был реальный политический деятель, т.к. "Генда" из аниме мне сильно не нравится. Ну, и чтобы показать, что мир развивается по другому пути.

Исторический Никос Белояннис, один из командиров ЭЛАС, в 1951 году вернулся на родину из эмиграции и пытался наладить подпольную работу Коммунистической партии Греции, запрещенной в 1947 году. Через несколько месяцев его выследили и отдали под суд по обвинению в шпионаже. Суд приговорил его к смертной казни. 30 марта 1952 года Белояннис и трое других человек были расстреляны.

Во время суда над Белояннисом в паузе между заседаниями кто-то дал ему гвоздику. Фотография Белоянниса, державшего в руке красную гвоздику, облетела весь мир.

Отредактировано Анна Панина (15.05.2022 16:22:29)

Глава 3. Сказки помогают примирению

Я проснулась рано утром. Меня охватывало множество мыслей.  Вспомнился вчерашний день, два похода в лес. Интересно, что там дальше за той поляной? Наверняка, места здесь очень красивые.
Но тут мои мысли перешли на бедного, несчастного Семена.  Как ему было одиноко ночью на поляне!  А все из-за того, что его оскорбили и побили! Я не могу этого так оставить. Семена, Алису и Ульяну нужно помирить!  Пионерские лагеря существуют для того, чтобы дети, которые здесь отдыхают, дружили, а не враждовали! И мы, вожатые, ответственны за то, чтобы ссор не было!
Я не забыла о том, какой скандал мне закатила Ольга Дмитриевна из-за того, что я вчера отсутствовала на «приеме в пионеры». Сумасбродка она все-таки. Неизвестно, что ей взбредет дальше в голову. Потом, когда я у детей буду пользоваться авторитетом, то можно будет устроить с пионерами поход в лес. А пока лучше оставаться в лагере и не ссориться с начальством.
Лучше сейчас пробежаться по лагерю. Почувствовать заряд бодрости.
Сделав все необходимые утренние процедуры вроде умывания, я вернулась домой. Прибралась, надела черный спортивный костюм и побежала.
Никто меня не сопровождал. Пионеры наверняка еще спали. Интересно, где Шурик и Маша? Спят или находятся в своих кружках?
Пробежав мимо здания, которое волей судьбы должны были делить мы с Шуриком, я поспешила в восточном направлении. Вдалеке виднелась спортивная площадка.  На минуту закралась мысль, что пробежками лучше заниматься в специализированном месте, которое и устроено для того, чтобы пионеры там занимались спортом, но я эту мысль быстро отогнала.  Куда лучше бежать по маршруту, который выбираешь в жизни сама, не ограничивая себя рамками, дыша вольным воздухом, подставляя лицо солнечным лучам.
Вскоре моему взору предстало сооружение, которое прежде я не видела. Это были какие-то деревянные подмостки со ступеньками по бокам, укрытые от солнца навесом. И на них сидела рыжеволосая девочка. Та самая Алиса, которая вчера, по утверждениям Семена, его поколотила.  Она напевала какую-то песню.
Меня охватили противоречивые мысли. Поговорить с ней сейчас, попытаться убедить ее поговорить с Семеном, помириться с ним? А если она воспримет это дело в штыки? Судя по всему, они с Ульяной – настолько близкие подруги, что готовы друг за друга в огонь и в воду. Если я ей скажу, что Ульяна оскорбляла Семена, она может не поверить.
Но поговорить с ней можно, она не кажется такой уж злой.
А что это за сооружение? Надо будет у вожатой спросить.
Оставив Алису в покое, я побежала назад в сторону дома. Дома быстро переоделась в униформу – и вовремя. Только-только повязала галстук, как раздался голос Шурика, призывавший всех отправиться на линейку на площадь с памятником Белояннису.
Мимо меня прошел Семен, который посмотрел на меня вопросительным взглядом, словно спрашивал: «Ты поможешь мне?» Я в этот миг пожалела, что не стала говорить с Алисой. Но сделанного уже не воротишь.
На линейке Ольга Дмитриевна взяла инициативу в свои руки. Строгим тоном она напомнила, что линейки по утрам будут обязательны для всех, и приходить на них нужно каждому пионеру и вожатым тоже, а при необходимости – и другим членам лагерного персонала.
- Вопросы есть? – спросила она, обозрев присутствующих.
- Есть – немного дерзко ответил Семен. Можно не приходить?
Мне показалось, или на лице Алисы промелькнуло одобрение этого вопроса?
Удивительно, но Ольга Дмитриевна не стала на мальчишку орать. Она предпочла ответить иронично.
- Можно, но ты тогда не будешь знать распорядок и повестку дня.  А она у нас насыщенная. Так что, проспишь самое интересное. Ну, и еще дежурить по столовой будешь. Возможно.
- Понял – отрывисто бросил мальчишка и пререкаться дальше не стал.
Тут свой вопрос задала Алиса:
- А что это за сооружение такое на востоке лагеря? Такое деревянное, с порогами?
Старшая вожатая удивленно посмотрела на нее:
- Это сцена. Я разве вам не показывала её?
И тут же хлопнула по лбу себя, словно поняв свою ошибку.
- Да, это моя вина. В библиотеку я вас водила, а на сцену – нет.
Алиса продолжила бомбить вопросами старшую вожатую:
- А можно на этой сцене выступать? Скажем, песню спеть?
Вот тут-то Ольгу Дмитриевну и прорвало. Она сказала, как отрезала:
- Нет! Для музыки есть музыкальный кружок! А на сцене вы будете выступать лишь с моего разрешения! Например, когда спектакль надо будет поставить для комиссии из Москвы! О сцене и думать забудь!
Лицо Алисы налилось гневом, но она промолчала.
Ольга Дмитриевна продолжила свой допрос:
- Есть среди вас те, кто рисовать умеет?
- Есть! – воодушевленно воскликнула Лена.
Старшая вожатая удовлетворенно хмыкнула:
- Тогда назначаю тебя ответственной за стенгазету. Ты должна будешь к концу недели найти материал для нее и повесить ее на стенде – там, где я тебе ее покажу. Поняла?
- Поняла. Я должна для этого пойти в библиотеку?
Лена произнесла это слово спокойно, хотя на ее лице отразилось разочарование. Но она тоже не стала пререкаться.
- Верно говоришь – усмехнулась Ольга Дмитриевна. 
Она открыла  журнал, который держала в руках, пробежалась по нему глазами, хмыкнула пару раз, но вопросов больше задавать не стала.
- Ладно, идите на завтрак – и по кружкам! Мероприятий особых на сегодня не предусмотрено! – сказала она на прощание.
Нам оставалось последовать ее совету.
За завтраком Алиса и Лена сели за один столик. И этот столик оказался рядом с нашим, вожатским. Мы слышали, как Алиса и Лена жалуются друг другу на то, как с ними обращалась старшая вожатая. Напоследок, Алиса сказала иронично:
- Мне больше повезло, подруга. Мне хоть в кружке заниматься можно. А тебе, похоже, любимым делом заниматься не дадут. Ишь, стенгазету затеяли! В школе – стенгазета, здесь – стенгазета! Отдохнуть человеку нельзя!
Да, Алиса неплохой человек в душе. Вот, подруге сочувствует, переживает за нее. Думаю, она сможет перед Семеном извиниться.
Закончив завтрак, я догнала Семена у выхода из столовой.
- Сейчас иди в музыкальный кружок. Алиса туда записана – значит, объясниться с ней вы сможете только там.
- Логично – хмыкнул парень.
Впервые у меня появился шанс навестить Машу «на рабочем месте». Жалко, что по такому печальному поводу, как ссора ее подопечной с другим пионером.
Музыкальный кружок внешне был вытянут в ширину и выкрашен в золотистый, солнечный цвет. Наверное, это было нужно для того, чтобы любой человек, побывавший там, отринул грустные мысли – ведь разве можно быть злым и несчастным, если рядом рождается музыка?
В музыкальном кружке уже были две девочки – Алиса и незнакомая мне черноволосая, по виду явно нерусская. 
Они о чем-то разговаривали. Маша же стояла около доски в углу и писала на ней ноты какой-то песни или композиции.
Когда мы с Семеном вошли, Алиса и черноволосая девочка сразу же умолкли. Алиса вызывающе посмотрела на Семена:
- Что? Мало получил? Еще хочешь? – спросила она дерзко.
Мне пришлось брать инициативу в свои руки.
- За что ты его так? – спросила я Алису.
Алиса настороженно взглянула на меня:
- Он хотел мою сестру побить. А когда Ульяну обижают, я за себя не ручаюсь.
Незаметно подошедшая к нам Маша не выдержала:
- А ты хоть знаешь,  почему он за ней гнался? Она его неприличным словом обозвала!
Алиса опешила. На ее лице отразилось неверие нашим словам.
- Какое неприличное слово?
- И не просто неприличное слово, а еще и оскорбление по национальному признаку – добавила я решительно и подтолкнула Семена:
- Говори!
Он сразу погрустнел. Ему явно не хотелось вспоминать то, что вчера произошло. Но все же он решился и рассказал.
Мы с Машей выслушивали его рассказ с большим волнением. Как отреагирует Алиса? Поверит или нет?
Алиса посмотрела на него сердито. Но, к нашему удивлению, сердилась вовсе не на Семена.
- Что ж ты сразу не сказал мне? Я бы сеструхе всыпала как следует за такие слова! И где она их набралась? 
- С тобой поговоришь тут!  Налетела, как ураган! – сердито заметил Семен.
Алиса виновато потупила глаза:
- Прости меня, пожалуйста. Мир?
- Мир – ответил Семен. И они пожали друг другу руки.
- Я бы прямо сейчас поговорила с Ульяной, но они с Олесей по столовой дежурят, так что ты прости, не получится – призналась Алиса.
Семен пошел к выходу. Не сказав ни слова:
Тут мне в голову пришла одна мысль, и я последовала за ним. Догнав его на улице, я спросила:
- А тебе мама рассказывала какие-нибудь якутские сказки или легенды?
Семен задумчиво посмотрел на меня:
- Рассказывала. А зачем вы это спрашиваете?
- Говори на «ты».  Мы здесь одна семья – улыбнулась я.
Он сердито ответил мне:
- «Семья». Скажете тоже. Какая семья, когда я вчера с одной девочкой поссорился и не помирился до сих пор.
- Поссорился, потому что она не знает, кто такие якуты. А если ты ей сказку расскажешь, она больше задирать тебя не будет. Ну, и всем остальным тоже.
Я увидела на лице Семена радостную улыбку:
- А ведь это идея! Моя мама много сказок знает.  Только где мы это делать будем?
Я задумалась:
- Логичнее всего в библиотеке. Только надо договориться с библиотекаршей.
И мы пошли к библиотеке. Подойдя к ней, мы увидели на скамейке Лену. Не успели подойти, как она сама подошла к нам и зашептала:
- Не заходите. Евгения Павловна спит.
- Как это спит? – удивленно спросила я.
- Не знаю – покачала головой Лена.
Что это за странности! Спать полагается ночью, на то она и существует!
Лена не врала. За столом библиотекаря сидела женщина в возрасте чуть за 40, но выглядевшая старше своих лет. Возможно, это было из-за того, что она была одета во все черное – платье черное. Очки в черной оправе. Да и волосы, собранные в пучок, были такими же.  Но «сидела» - громко сказано. Её голова покоилась на какой-то книге, а глаза были закрыты.
Впрочем, она каким-то шестым чувством заметила, что мы вошли, и приняла надлежащий вид.
- Что вам нужно? – спросила она сердито.
Ничего себе, вот нарвемся на скандал на ровном месте. Но, к счастью, библиотекарь отреагировала на предложение Семена нормально. Правда, у нее были свои условия.
- Хорошо. Только с одним условием. Вы мне поможете составить каталог книг. Записывайте каждую книгу вот сюда. А мне позвольте поспать. Я сегодня не спала всю ночь.
Она передала нам какую-то толстую тетрадь и снова улеглась.
- Ну что, примемся за это дело прямо сейчас? – спросила я Семена и Лену. Мне не терпелось начать работу сразу же.
Но Лена жалобно посмотрела на меня.
- Можно после обеда? Я здесь книгу нашла интересную.
Взглянув на корешок, я прочитала заголовок: «Унесенные ветром».
- Про что книга? – спросила я.
- Про Гражданскую войну в США. И про любовь.
Произнеся последние слова, Лена покраснела. Семен тоже замялся:
- Ну, я домой пойду.
На сей раз я за ним идти не стала. Ему нужно собраться с мыслями, выбрать самую лучшую сказку. Я буду только мешать. Лучше вернуться в музыкальный кружок. 
Туда я добралась как раз вовремя. Маша, увидев меня, всплеснула руками:
- Молодец, что пришла! Микаэла как раз собиралась нам песню спеть.
Действительно, черноволосая девушка стояла у микрофона, а Маша, Алиса и какой-то незнакомый мне парень сидели на стульях рядом с ней.
- А мне стул? – спросила я.
- В костюмерной он есть – улыбнулась Маша.
Костюмерная оказалась за небольшой синей дверью. И в ней реально было много костюмов разных времен и народов, а еще посуда и прочий театральный реквизит, включая даже мушкетерские шпаги. В любое другое время я бы рассмотрела их повнимательнее, но услышать песню Микаэлы было интереснее, поэтому я взяла стул и заторопилась как можно скорее вернуться.
То, что я увидела дальше, словами не описать. Голос Микаэлы был такой высокий и чистый, словно журчание родника. Пела она на каком-то незнакомом языке:
- Ов сирун, сирун, инчу мотецар?
Сртис гахтникэ инчу имацар?
Казалось, она не поет, а сливается с музыкой в единое целое.
- Откуда у тебя такой голос? Это не голос, а дар небес!
И это было самое малое, чем я могла выразить свое восхищение.
- Я с детства люблю петь, и без музыки жизни себе не представляю. Мечтаю петь в опере. Меня даже родители в честь героини оперы «Кармен» назвали.
- А почему не в честь самой Кармен? – улыбнулась я.
- Не знаю. Но Кармен мне не нравится. Она разбивает мужские сердца и портит людям жизнь. Незачем с нее пример брать – рассмеялась Микаэла.
- А это на каком языке было? – спросила я.
- По-армянски – улыбнулась Микаэла. Я из Ленинакана.
И она начала рассказывать о своем городе. Рассказывала она так долго, что мы поражались. Язык у нее был словно без костей. Мы не могли вставить ни единого слова.
Прервал ее лишь звук горна, зовущий на обед.
Когда мы выходили из кружка, я осторожно спросила:
- Микаэла, а ты не хочешь какие-нибудь армянские сказки рассказать? Семен вот собирается рассказать якутские сказки.
И я рассказала ей про то, что будет устроено вечером в библиотеке. Она задумалась:
- Нет, пожалуй, я просто послушаю. Я больше петь люблю, а рассказывать – это не мое. Кстати, зовите меня Мика. Так меня мама зовет.
- И ты меня зови просто Славя. – улыбнулась я.
Какие тут милые, непосредственные ребята! Если бы не было вчерашнего эксцесса, можно было бы считать, что я попала в сказку.
Но после обеда начались трудовые будни. Надо было помочь Лене и Семену.
Но мы быстро роли распределили.  Ориентиром стал стоявший посередине библиотеки бюст Ленина. Я брала книги со стеллажей слева от него, а Семен – справа. Лена же сидела за столом и аккуратно переписывала выходные данные книг в тетрадь.
Чтобы не разбудить Евгению Павловну, по-прежнему спавшую на рабочем месте, работали мы довольно медленно. На мой взгляд, в этом не было особого смысла. Не знаю, как Семену. А мне достались стеллажи с одной партийной литературой – труды Маркса,  Энгельса  и Ленина, мемуары революционеров, книги по политэкономии и прочие сочинения подобного рода, а из художественной литературы – романы Толстого и Достоевского. Никто в пионерском лагере читать их не будет. Детям бы Носова и Гайдара. На худой конец – детскую энциклопедию. Но их здесь нет.
В общем, я не удивлюсь, если когда-нибудь в будущем библиотекарша заставит нас протирать с этих книг пыль. А пыль при таком подходе к делу непременно здесь будет.
Но пока об этом лучше не думать. Даже если я поговорю на эту тему с Ольгой Дмитриевной,  что она сможет сделать? Закупать книги для лагерной библиотеки – не ее работа.
В свое время довелось читать, что какая-то учительница из Тулы разработала методику для того, чтобы дети могли изучить произведения Ленина. Вот бы ей было раздолье! Сама я, хоть и читала эту методику, применять ее на практике не берусь.  Ленина нужно серьезно изучать во взрослом возрасте. А у детей должно быть детство.
Как бы там ни было, с книгами мы промучились до самого ужина. Впрочем, никто из нас не подавал виду, как ему было трудно.
Со звуком гонга мы сдали Евгении Павловне нашу опись. Она внимательно рассмотрела ее несколько раз, даже сняв очки, а потом усмехнулась и спросила:
- Кто из вас был той ключницей, которая водку делала?
Мы покраснели от такого сравнения.
Поняв нашу реакцию, библиотекарша исправилась.
- Кто писал?
- Я – потупив взор, вышла вперед Лена.
- Красавица, может тебя нанять моим секретарем на постоянной основе? Ты, как Христофор Колумб, пишешь не только красиво, но и лакомо – засмеялась библиотекарша, и смех ее был похож на смех Мефистофеля.
Семен весь вспыхнул. У него зачесались кулаки, и он с трудом сдержался, чтобы не пойти в бой. Заметив это, библиотекарша встала из-за стола и, буркнув: «Шуток не понимаете», вышла из библиотеки. Мы пошли за ней следом в направлении столовой.
Когда я дошла до нашего столика, Маша рассказывала Шурику о Микаэле.  Шурик грустно вздохнул:
- Эх, грехи мои тяжкие, я со своей техникой такое зрелище пропустил.
Я попыталась его подбодрить:
- Смотри, не пропусти вечер в библиотеке. Семен будет рассказывать якутские сказки.
И, отложив в сторону тарелку, я вышла на середину столовой, и громко, чтобы все слышали, объявила о программе вечера.
Пионеры оживились. Судя по всему, им понравилось наше с Семеном мероприятие.
Даже Шурик был рад:
- Славя, ты не представляешь, как я люблю сказки и легенды.  Если бы не моя специальность, которая важна для советского общества, я бы в фольклористы пошел – собирать народные сказания.
Я удивленно посмотрела на него. Похоже, не врет.  Ничего себе, от нашего технаря такого трудно было ожидать.
После ужина наша дорога снова шла в библиотеку. Только сейчас  можно было отдохнуть и послушать сказки, рассказанные Семеном.
Я сидела за одним столом рядом с Шуриком. Он подготовился основательно, взяв с собой тетрадь и ручку.
- Ты что, собираешься записывать? – снова удивилась я.
- Да, лишь бы только он говорил помедленнее – подтвердил Шурик.
Желание моего товарища сбылось. Семен читал медленно, не торопясь. Сказки он знал разные – и про Мышонка с Олененком, и про Волка с Лисой, и про Гуся с Журавлем, и  многие-многие другие.  Он так хорошо вживался в образы, что мне казалось, будто я сама оказалась на холодном севере. Вот бы он приехал в гости к моей бабушке. Она сама хорошо читает сказки, ей бы понравилось.
Но вот его мешок сказок был наполнен до отказа. Пора было расходиться.
На улице я с радостью заметила, как Ульяна подошла к Семену и воодушевленно сказала ему:
- Извини за вчерашнее. Я неправа была. Оказывается, у якутов много хороших добрых сказок, и ты их все знаешь. А пионерские страшилки ты знаешь?
- Нет – честно признался Семен.
- Ну тогда приходи к нам с Алисой, я тебе много чего расскажу. Услуга за услугу!
После вечерней линейки, на которой вожатая проверила и с удовлетворением обнаружила, что все на месте и никто не пропал, она нас распустила по домам. Впрочем, я не пошла домой, а села в кружке дошивать платье.
На душе было легко и спокойно. Все-таки хорошо, когда люди прекращают ссориться.  Ссоры ни к чему хорошему не ведут. Люди сильны дружбой и товариществом. Это еще Гоголь писал.
Закончила я работу, когда уже стемнело.
Мой путь домой шел мимо площади.  На одной из скамеек сидела Лена и читала книгу. Я подошла к ней.
- Не надо сидеть допоздна, зрение испортишь! – сказала я решительно, в то же время нисколько не сердясь. Сама такой в детстве была.
Лена закрыла книгу.
- Простите, роман интересный.  Зачиталась им прямо.
Я подсела к ней.
- Про любовь нравится читать?
- Не только. Главная героиня, Скарлетт, смелая и решительная. Хотела бы я быть такой, как она. В жизни мне смелости не хватает. Семен вот сегодня выступил перед публикой, а я так не могу. Я так ему завидую. Как мне стать смелой?
Лена спрашивала у меня совета, как у старшего товарища. Я решила ей не говорить о том, что Семен выступал сегодня, чтобы поссорившаяся с ним девочка смогла с ним помириться.  Да и самой мне трудно было определиться. Передо мной такого вопроса никогда не стояло.
- Не знаю. Сделай то, на что прежде не решалась – сказала я первое, что пришло в голову.
- А это поможет? – спросила она неуверенно.
- Должно помочь – подтвердила я.  Но ты сейчас лучше иди спать. Завтра дочитать успеешь. Ты же не хочешь стать такой, как Евгения Павловна?
- Ещё чего! – в голосе Лены послышались нотки дерзости.
- Ну тогда беги!
Я дождалась, пока Лена уйдет с площади, и потом сама последовала ее примеру. Интересно, пойдет ли ей впрок мой совет?
Возле дома меня ждала еще одна встреча.  На сей раз это был Семен.
- Спасибо тебе, ты мне очень помогла. Я не просто помирился с Алисой и Ульяной, но и стал чувствовать себя увереннее. До этого я ведь сам боялся перед публикой выступать.
Вот так штука! Второй человек за последние полчаса говорит мне об одном и том же!
- Я просто подсказала тебе способ помириться с Ульяной, только и всего – улыбнулась я.
- Все равно, большое тебе спасибо! – прокричал Семен так громко, что разбудил бы Спящую Красавицу, и убежал к себе домой.
День заканчивался радостно. Я помогла помириться трем пионерам, и можно было снять с души тяжелый камень.

Отредактировано Анна Панина (19.06.2022 20:00:17)

Глава 4. Олеся

Пробуждение было приятным.  Солнце ласково светило в мое окно. Хотелось бежать за ним следом, пока не оббежишь вокруг Земли.
Но вокруг Земли оббежать, при всем желании, трудновато. А вот пробежаться по лагерю я готова всегда. И вот я, облачившись в трико и майку, бегу, словно сказочный цветик-семицветик, через запад на восток.
Но пробегая мимо площади, я свернула на юг. На юге я еще не была. А путешествия любят разнообразие.
Через несколько минут моим глазам предстал песчаный пляж. Вот только отдыхающих там не было. Хотя это и неудивительно – пионеры еще только просыпаются.
Вдруг я услышала вдали какой-то плеск. Или мне это почудилось? Да нет, в воде действительно были пловцы.  Об этом говорила и лежащая на песке форма.
Я подошла поближе, чтобы рассмотреть их. Это оказались девочки, одной из которых была Алиса. Эти рыжие волосы я узнаю с первого взгляда. А вот вторая была мне незнакома. Впрочем разглядеть ее было трудно.
Девочки плыли друг за другом наперегонки. Алиса шла впереди, вторая девочка пыталась за ней угнаться. Они вели себя по-разному. Алиса периодически оборачивалась и кричала разные слова – как подбадривающие, так и иронично презрительные.  Вторая же девочка вела себя очень спокойно, даже хладнокровно. Она никак не реагировала на Алисины шпильки.
Но вот они повернули назад. Теперь их можно было рассмотреть поближе. Алиса была в рыжем купальнике под цвет ее волос. Вторая девочка была в темно-красном купальнике цвета созревших вишен.
Алиса вскоре начала уставать, а у второй девочки, наоборот, открылось второе дыхание.  И случилось то, что должно было случиться. На самом финише соперница Алисы сделала рывок и обошла ее.
К чести Алисы, она не стала ругаться и кричать. Выбираясь на берег, она восхищенно заговорила:
- Ну ты, Олеся, даешь. Меня еще в плавании никто не обыгрывал.
Олеся только засмеялась:
- Я вроде тебе говорила, что я каждое лето у родственников в деревне в Днепре купалась.  Редкая птица долетит до середины Днепра. И я – одна из таких редких птиц.
Тут она заметила меня и покраснела, словно я была не Славей  Феоктистовой, а Шуриком Тимофеевым.
Я же не выдержала и усмехнулась:
- Вы что, поспорили?
Засмеялась и Алиса:
- Да. Люблю спорить, есть за мной такой грешок. И до сегодняшнего дня всегда в спорах выигрывала. Но все когда-то в первый раз случается.
Глядя на них, я все продолжала смеяться:
- Как вы будете на линейке в таком виде? Вам нужно обсохнуть.
Алиса ехидно хмыкнула:
- Я и так на линейку идти не собиралась. До завтрака побуду дома, а после – как карта ляжет. Мне вчерашнего хватило.
Олеся вторила ей:
- Я тоже побуду дома. Не хочется нагоняй от вожатой получать.
Она была красивой. Светло-русые коротко стриженые волосы, темно-синие глаза, а на лице – румянец, как спелое красное яблоко.
Некоторое время я любовалась ей, но это было недолго. Они быстро оделись и ушли.
Интересно, долго бы они пробыли здесь, если бы не было меня? Казалось, что я им помешала.
Несколько минут я стояла и смотрела на реку, думая об Олесе. В кружки она вроде не записана. Может, её попробовать уговорить вступить в мой кружок? Я чувствовала к ней необъяснимую симпатию.
Но мои мысли прервал звук горна. Пора было идти на линейку.
На линейке Ольга Дмитриевна строго спросила, почему Алиса и Олеся опоздали. Но, услышав объяснения, она, к моему удивлению, рассмеялась:
- Я должна была понять, что пионерам в нашем лагере не хватает соревновательности. В принципе, можно было бы устроить какие-нибудь спортивные состязания, но, к сожалению, спортивная площадка не готова к ним. Ее нужно убрать, вычистить мусор. Думаю, после завтрака вы этим займетесь. Ответственными за уборку назначаю товарища Феоктистову и товарища Тимофеева. Все необходимое вы найдете на складе у кладовщика.
Вот такие были целевые указания. Удивительно, но пионеры им не возражали. Что здесь играло свою роль – наше советское воспитание или желание как можно быстрее начать играть в футбол – я затрудняюсь ответить.
Как бы там ни было, все пионеры согласились убирать площадку без малейших раздумий. Это, правда, не касалось Алисы и Олеси, которых, пользуясь их отсутствием, вожатая назначила дежурными по столовой.
А остальным предстояла кипучая и могучая работа. На спортивной площадке действительно скопились горы мусора. Странно, вроде перед заездом должна была быть уборка? Почему ее не провели?
Сама площадка занимала очень много места. Там были и футбольное поле, и волейбольное, и баскетбольное, и гимнастический уголок, и даже теннисный корт. И все предстояло убрать. Не факт, что мы управимся до обеда.
Мы с Шуриком поделили бригады на две части. Не мудрствуя лукаво, он оставил мне Ульяну, Лену и Микаэлу, а сам взял парней.
Хотя энтузиазм Ульяны угас быстро. Она куда-то убежала, и всю работу мы делали втроем. Микаэла успевала не только собирать грязь, но и пела, подбадривая нас с Леной. Впрочем, нужды в этом не было –мы и без этого были охвачены энтузиазмом.
- Я очень люблю в волейбол и в бадминтон играть – признавалась откровенно Лена. Уберем всю эту тягомотину – и вечерком сюда махнем, что скажете?
- В волейбол я не умею играть, а вот в бадминтон не откажусь – улыбнулась Микаэла.
  - Энтузиазм – дело похвальное, но хватит ли нам сил? – засмеялась я, глядя на своих спутниц.
Лена посмотрела на меня:
- Ты права. Наверняка еще скамьи красить заставят.
- Мне бы этого не хотелось – призналась Микаэла.
Вот в таких вот разговорах прошло все время до обеда. Наконец, звук горна прервал наши праведные труды.
Одновременно с ним на площадке очутилась и Ольга Дмитриевна. Она придирчиво осмотрела результаты нашей работы.
- Да, на площадке стало намного чище – радостно заметила старшая вожатая и добавила:
- Теперь можете отдохнуть.
Лена её на всякий случай спросила:
- А красить скамейки мы не будем?
Ольга Дмитриевна в ответ только улыбнулась:
- Не сейчас. После обеда солнце будет очень жарко палить. Думаю, никто из вас не хочет, чтобы с вами солнечный удар случился.
После ее слов все, не сговариваясь, начали смотреть на небо. Наконец, Шурик сказал:
- Вы правы. Сегодня что-то жарковато. Пожалуй, надо пойти освежиться. Может, всем тем, кто работал, после обеда на пляж сходить, как вы думаете?
Старшая вожатая посмотрела на нас растерянным взглядом.
- Я бы на вашем месте дома бы пересидела. На пляже ведь нужно следить за тем, чтобы никто не утонул. Если вдруг…
Она не договорила и стала пристально всматриваться в наши ряды. Похоже, только сейчас она заметила, что Ульяны среди нас нет.
- А где Ульяна? Куда она делась? Почему не работала с вами?
Её голос стал настолько сердитым, что мы ждали очередной выволочки. Но на помощь пришёл белобрысый мальчик – знакомый Шурика.
- Она так сильно помогала нам, что у нее лицо было пылью измазано. Она умываться побежала.
- Ну ладно, коли так.  – смягчилась Ольга Дмитриевна. Идите на обед. А на пляж я все же вам идти не советую.
И тут же удалилась, не дав нам сказать больше ни слова.
Проводив ее взглядом, я сказала этому пареньку:
- А ты молодец, не стал Ульяну закладывать.
  - Зачем её закладывать. Её бы наказали.
Произнеся это, он покраснел от смущения.
- Ладно, относим на склад наши метлы и уходим обедать. Еда сама себя не съест – скомандовал Шурик.
Около здания склада нас уже ждал мужчина средних лет. Он был лысый, с намечающимся брюшком и одет в спецовку. Увидев нас, он громко рассмеялся:
- А я то думал, откуда у меня столько вещей пропало. Неужели ко мне воры забрались? А это вы, оказывается. Вас что, Ольга заставила убираться?
- Да, на спортивной площадке – ответил ему Шурик и вдруг пристально посмотрел на него.
- Вы часом не завхоз? – спросил он.
- А ты догадливый – улыбнулся завхоз. Ты просто так интересуешься, аль по делу?
- По делу – сказал вслух Шурик и обратился ко мне:
- Славя, веди пионеров на обед, а я немного тут побуду.
Не знаю, чего ему хотелось от завхоза, но, раз он хочет остаться здесь, значит, ему это для чего-то нужно.
Не вдаваясь в подробности, я исполнила его просьбу и повела пионеров на обед.
Мы как раз подходили к столовой, как вдруг словно из-под земли выскочила Ульяна.
- Ты где была? – опешила я.
Она хитро посмотрела на меня и сказала:
- Я всё здесь исходила. Теперь я знаю все места лагеря.
И больше не проронила ни слова.
За обедом она села к Алисе и Лене, и они долго друг с другом разговаривали. Я же сидела вместе с Машей. Она предложила мне:
- Как ты думаешь, может, Лена у меня позанимается? Ей хочется картины писать, а негде.
- Если Ольга Дмитриевна даст добро, то пожалуйста. Только она, боюсь, её стенгазету рисовать заставит.
Лена, Алиса и Ульяна между тем болтали за соседним столом о чём-то своём. До меня донесся восхищённый голос Алисы:
- Ну дела! Ты прямо девочка-ракета! Ты не устала столько бегать?
- Есть немного – призналась Ульяна.
- Ну тогда отдохни. И ты, Лена, приходи. Поговорим о делах наших грешных – пригласила подругу Алиса.
- Хорошо – радостно заметила Лена.
После этого они замолчали и больше до самого конца обеда не проронили ни слова.
А к нашему столу подошёл Шурик.
- Всё в порядке. Недостающие материалы завхоз нам предоставит – сказал он вместо приветствия.
- Для чего? – удивленно спросила я.
- Для робота же. Чтобы Серёжа его сделал.
Маша сердито ответила ему:
- Ты так много возишься с одним Серёжей. А как же остальные ребята?
Шурик вспыхнул:
- Пойми, у парня мечта. И я должен помочь ему её исполнить.
Было видно, что Маша сильно этим недовольна, но продолжать тему она не стала.
Тем более, что я постаралась погасить конфликт, спросив:
- А ты чем занималась? Мы убирались на спортплощадке, а ты?
Маша хитро посмотрела на нас:
- Вы не подумайте плохого. Я тоже убиралась – у себя, в костюмерной. Вы не представляете, сколько там всякого добра! Если хотите, приглашаю вас к себе в кружок после обеда.
- Я соглашусь. Какая разница. Где жару пережидать – у себя в кружке или у тебя? – усмехнулся Шурик.
Мне тоже стало интересно, что же там в костюмерной такого, поэтому я от предложения отказываться не стала.
И мы после обеда направились в кружок к Маше.
К счастью, там никого не было. Алиса «принимала гостей», а Микаэла, видимо, занималась своими делами. Маша сразу же повела нас в восточный угол комнаты, где находилась дверь.
За этой дверью нас ждал сказочный мир. Там было множество старинной посуды, предметов быта – так много, что, глядя на них, разбегались глаза. Было даже оружие. Шурик взял одну шпагу и полоснул ей по руке.
- Бутафорская – заметил он.
- А ты хотел, чтобы была настоящая? – встревожилась я.
Он засмеялся:
- С настоящей было бы интереснее.
Мы долго шли по этой костюмерной. Под конец я уже стала недоумевать:
- Если это костюмерная, то где костюмы?
Маша улыбнулась:
- Вон там несколько шкафов.
И точно, в дальнем углу нашлось два шкафа, доверху набитых одеждой. В одном была одежда мужская, а в другом – женская.
Причем часть из нее явно была не на детскую фигуру, а на взрослую. Мы с Машей оказались в положении мамы Дяди Фёдора, у которой было пять шелковых вечерних платьев. Но примерить их не удавалось, потому что рядом с нами был Шурик.
Поняв это, он засмущался и сказал:
- Ну, я пойду. Меня Серёжа ждёт.
И отправился прочь из музыкального кружка.
Маша предложила примерить их, но я засомневалась:
- А если они не налезут?
Моя подруга долго думала, но в конце концов согласилась со мной, закрыв дверцу шкафа.
- Они наверняка приготовлены для какого-то торжественного мероприятия вроде встречи комиссии или артистов.
  Я посмотрела на неё удивлённым взглядом:
- Ты что, думаешь, что к нам в лагерь приедут артисты? И кто, по-твоему? София Ротару? Яак Йоала?
- Ну, для чего то их же приготовили – улыбнулась Маша.
Немного поспорив, мы таки решили примерить платья. Гулять так гулять!
Но если выбранное Машей зеленое платье идеально на нее село, то мне не подошло ни одно.
Увидев это, Маша решила меня подбодрить:
- Не печалься, ты и без того красивая.
Мне, глядя на неё, было немного обидно. Но тут я вспомнила, что так и не окончила своё платье, которое собиралась сшить. Закрутилась и забыла с этими текущими делами.
- Да я и не печалюсь – сказала я вслух. Ладно, сейчас наверное Микаэла с Алисой придут. Мешать я вам не буду, лучше пойду к себе в кружок.
- Странный у тебя кружок, в него никто не записан – отозвалась Маша.
- Ещё запишутся, смена только начинается – улыбнулась я и пошла в кружок домоводства.
Вплоть до самого ужина я шила платье и думала над её словами. В самом деле, она ведь права – ко мне в кружок никто не записался.  И это печалит. Ольга Дмитриевна рассчитывает на меня как на свою помощницу, а что я могу ей предложить?  Я даже завлечь к себе в кружок никого не смогла. На что я гожусь? А ещё комсомолка.
Чтобы избавиться от этих тягостных мыслей, я постаралась как можно скорее закончить работу.  И мне это удалось. Последний стежок я сделала как раз тогда, когда раздался звук горна. Пора было идти на ужин.
А за ужином нас ждал сюрприз.  Вместо обычных стандартных блюд вроде рисовой каши, гречки или картофельного пюре нам подали вареники.
- Интересно, неужели это повариха так расщедрилась? – удивленно спросил Шурик.
Маша стрельнула в него глазами:
- Почему бы нет?
Но оказалось, что она ошибалась. Только мы поужинали и собрались разойтись «по рабочим местам», как к нам подошла Олеся.
Она хитро посмотрела на нас.
- Ну, как вам моё произведение искусства?
- Это ты вареники делала? – догадалась я.
Она почему-то смутилась:
- Да, это я.
- Они очень вкусные у тебя получились. Я бы так не смогла – искренне обрадовалась я.
На её лице отразилось удивление:
- Правда? Вам понравилось?
- Очень вкусно – подтвердил Шурик.
- Просто пальчики оближешь – согласилась с ним Маша и внезапно поманила меня в сторону.
Когда я отошла немного в сторону, Маша зашептала:
- Вот тебе и готовый кандидат в кружок. Бери, не стесняйся!
Я в ответ ей только улыбнулась:
- Ты предлагаешь мне вести себя, как офицеру, присматривающему себе лучших новобранцев.
- Ну, как знаешь – в тон мне ответила Маша.
Олеся же тем временем терпеливо ждала возле дверей столовой. Остальные пионеры выходили и разбредались по своим делам, она же все же чего-то ждала.
Наконец, убедившись, что все ушли, она все же решила ко мне подойти и заговорила медленно, словно кого-то опасаясь:
- Вы руководитель кружка домоводства? Можно мне к вам в кружок записаться?
Я никак не понимала этой её трусоватости.  На всякий случай спросила её:
- А почему ты раньше не записалась, когда «день открытых дверей был»?
- Боялась – сказала она и не добавила больше ни слова.
Это мне было непонятно. Но ничего, завтра Ольга Дмитриевна всё равно нас соберёт, и я ей всё расскажу. Надеюсь, ругаться она не будет.
- Ладно. Пошли к кружку – предложила я ей и мы пошли к зданию общих кружков.
Она улыбнулась и отправилась вслед за мной.
В кружке она долго рассматривала сшитое мной платье, переворачивала его и так, и эдак, пока наконец не спросила:
- На фабричное не похоже. Это вы сами сшили?
Она сказала это так ласково, что я подошла к ней и погладила её по голове.
- Да, а как ты догадалась?
- Не знаю, просто интуиция – ответила она и вдруг посмотрела на меня жалобным взглядом:
- Меня давно так не ласкали.
- А что с тобой случилось? – спросила я, опешив.
Она долго думала, говорить мне или нет, но увидев участие в моих глазах, решилась:
- Моя мама в авиакатастрофе погибла. Она в гости к родственникам в Москву уехала и возвращалась в Харьков, где мы тогда жили.  Я тогда маленькая была, мне было всего три года. А отец у меня весь в делах, он – ведущий инженер на тракторном заводе. Он мало времени со мной проводит. 
В её глазах появились слёзы. Мне так хотелось её утешить, но я не знала, как это сделать.
- Я помогу тебе. Здесь тебе хорошо будет – только и могла вымолвить я.
Она оглянулась на меня:
- У вас лицо доброе.
И это было очень приятно слышать. Хотя раньше я об этом как-то не задумывалась. Хотя теперь было понятно, почему Олеся готовит такие вкусные блюда.  Она по сути предоставлена самой себе.
- Спасибо – сказала я. Больше ничего не нужно было говорить, слишком много пафосных слов этой девочке не нужно.
Она между тем порылась в кармане юбки и вытащила оттуда платок.
Этот платок оказался очень красивым. Там чередовались красные, зеленые и голубые узоры в виде птиц. Я даже зажмурилась, не в силах глядеть на такую красоту.
А Олеся, подождав моей реакции, продолжила:
- Это бабушка моя вышила. Я так хотела у неё этому научиться, но она, к сожалению, уже давно плохо видеть стала.  Вы меня научить не сможете?
- А тебе этого действительно хочется? – спросила я.
- Очень хочется – ответила она воодушевленно.
- Тогда обязательно научишься. Давай прямо сейчас начнем.
Я очень люблю вышивать и вязать. Когда после того, как долго готовилась к сложному семинару или практическому занятию, надо успокоиться и перевести дух, вышивать – самое то.  Это поможет отрешиться от проблем и переварить то, что накопилось за день. 
А ещё – это возможность окунуться в мир наших русских волшебных сказок, почувствовать их дух, ощутить себя хранительницей старинных сокровищ, былин и песен.
Как хорошо думать, что не только я в этом лагере такая одна.
Но сегодня мы так и не начали работать. Вместо этого Олеся рассказывала о себе и слушала мои рассказы. Узнав о том, что Ольга Дмитриевна рассчитывает на меня как на свою помощницу, она сразу же изъявила желание мне помогать.
Похоже, ей обязательно нужно чувствовать себя кому-то полезной. Ей очень одиноко.
Когда я спросила Олесю, есть ли у неё друзья, она подтвердила мои опасения и сказала, что друзей у неё нет.
- А подружиться с кем-нибудь очень хочется – добавила она.
Вот и ещё одна проблема, которая передо мной стоит. Найти друзей девочке, которая всю жизнь была одинокой – работа почти что непосильная.
Но я должна с этим справиться, раз уж она мне доверяет.
Тут я вспомнила о том, что произошло утром, и спросила:
- А что случилось между тобой и Алисой?
Олеся в ответ хитро улыбнулась:
- Да так, вчера вечером, когда мы расходились, она очень сильно хвасталась, что плавает лучше всех. Ну, я с ней и поспорила.
- Обычно с таких споров начинается дружба – ответила я. Как знать, может быть после этого Алиса и станет твоей подругой?
- Вы думаете? – удивилась Олеся.
- Не знаю, честно говоря. Алиса – хорошая девочка, но всё же немного задиристая.  Но, думаю, с ней вполне можно подружиться. 
Олеся покачала головой:
- Не знаю. Мне так сложно на это решиться.
Вот за этими разговорами и прошёл вечер.  Пора было закрывать кружок и идти на отдых.
Заснуть я не могла долго. Всё никак не получалось выбросить из головы мысли об Олесе. Мне повезло, семья у меня большая. Братьев и сестер пятеро.  И живем мы дружно. Так живем, что в ребячьем смехе солнце колокольчиком звенит, как поётся в одной хорошей песне. А одинокому человеку жить тяжело.
Сможет ли Олеся хоть здесь почувствовать себя счастливой?

Вдохновения долго не было, но вот сумела-таки ещё одну главу написать. Надеюсь, она получилась достойной.

Отредактировано Анна Панина (23.07.2022 23:13:22)

Глава 5. День забот

С каждым днем в этом лагере мне нравится все больше и больше. Здесь красивая природа, удобные дома, да и люди окружают доброжелательные. И все-таки не покидает меня чувство, что я с места не сдвинулась.  Лена и Олеся доверяют мне свое горе, но я палец о палец не ударила для того, чтобы исправить их положение.
Чтобы грустные мысли испарились, я решила пройтись по лагерю.  Дойдя до площади, я некоторое время поглазела на памятник Никосу Белояннису, а потом пошла на восток.
Возле медпункта меня окликнули:
- Славяна Александровна, подойдите, пожалуйста.
Это оказалась знакомая медсестра. Она, не откладывая дело в долгий ящик, спросила:
- Можно вас попросить об одной услуге?
- О какой? – спокойно переспросила я. Не в моих правилах отказывать кому-то в помощи.
Она, к моему удивлению, заговорила многословно:
- Такое дело, Славяна Александровна. В медпункте не хватает лекарств. За таблетками я в город сама съезжу, а вы помогите мне с лечебными травами. Валерьянкой, там пустырником и всем остальным. Вы деревенская, не мне вам объяснять.
- Дело хорошее, но я в одиночку не справлюсь – засомневалась я.
Медсестра хитро улыбнулась в ответ:
- А вы припашите  кого-нибудь из пионеров. Мальчишек особенно. Они не должны застаиваться без дела. Они сюда не гулять с девчонками приехали. 
«Припашите» было плохим словом, но собирать лечебные травы – занятие благородное. Думаю, пионеры с радостью мне помогут. Вот только для этого придется выходить за пределы лагеря, в поля. Разве такое допустимо правилами распорядка?
Впрочем, когда я поделилась сомнениями с медсестрой, она только засмеялась:
- Логически мыслить надо. По полям едут автомобили и автобусы, там все выхлопными газами провоняло. В лес идти далеко. Я предлагаю вам на остров сплавать. Как раз до обеда вернетесь.
- На остров? – у меня округлились глаза.
- А чего вы беспокоитесь? Он недалеко находится, его с лодочной станции невооруженным глазом видно.
Это пересилило все мои сомнения, и я согласилась помочь.
На линейке я, не колеблясь, предложила пионерам небольшое путешествие. И добровольцы, действительно, сразу же нашлись. Ими стали Семён и Лена.  Позавтракав, можно было отправляться в путь, и мы, получив от медсестры полиэтиленовые пакеты и указания маршрута, отправились исполнять ее просьбу.
Лодочная станция располагалась невдалеке от площади. К ней надо было идти через небольшой пролесок.  Удивительно, но лодки не находились внутри, а качались, привязанные, на воде.
Лена подошла и ловко отвязала одну из них. Мы сели, и Семен сразу же предложил:
- Я поведу лодку, я мужчина или нет?
Мы с Леной пытались ему возразить, но у него на все вопросы был один ответ – «я мужчина, я должен управлять».
Вот только с управлением у него не ладилось и лодка плелась, как черепаха. Хорошо еще, что до острова действительно было недалеко. Медсестра нас не обманула.  Так что неторопливость нашего кормчего не пошла нам во вред.
Вот только мы причалили к острову  в первый раз и не знали, куда идти.
Мы шли в восточном направлении мимо перелеска из белых, тонких берез, ласково шумящих под действием небольшого ветерка.  Точно такие же березы растут и у меня в деревне.
На меня нахлынули воспоминания о детстве.  Вот я гуляю по лесу и собираю землянику. Вот  в первый раз пытаюсь переплыть на другой берег речки. Вот мы с соседкой Катей Ивановой гадаем на женихов.
Я так замечталась, что совсем не заметила, как мы вышли из перелеска на поляну. Она действительно была полна разных цветов и трав. Мы стали наполнять пакеты.
- Рвите осторожнее, а то больше здесь ничего не вырастет! – предупредила я.
Работа закипела. Мы рвали лечебные травы, стараясь не трогать цветы.
А цветы там были самые разные. Красные, как кровь, сменялись огненно-желтыми, а те уступали место небесно-лазоревым и зеленым, как свежие листочки на деревьях.
Удивительно, но мы быстро собрали наши пакеты.
- Не устали? – спросила я своих спутников.
- Не устали – коротко бросила Лена.
- Разумеется. Нет – иронично заметил Семён. Хотя мне так не казалось, ведь я помнила, как трудно ему доводилось вести лодку.
Лена хитро улыбнулась:
- Мы в березовой роще пройдемся. Вы нам разрешаете?
Я прикинула. До обеда еще долго. Почему бы, собственно, и нет?
- Я до края острова пройдусь, а вы, так и быть, прогуляйтесь.
Они радостно переглянулись и пошли назад. Я же, напротив, погнала вперед.
Мне посчастливилось увидеть две поляны, на которых цветы были еще красивее, чем на первой. Такое чувство, словно попала в сказку.  Надеюсь, встреча с этим волшебным островом будет не последней.
Дойдя до края острова, действительно оказавшегося небольшим, я долго стояла и вглядывалась вдаль, слушая шум волн и обдуваясь свежим ветром. По небу плыли облака. Они были похожи на разных зверей – вот белый конь, вот заяц, а вот барашек.  Словно какой-то художник украсил голубой фон холста причудливым серебристым орнаментом.
Не знаю, сколько прошло времени, пока я не вспомнила о том, что пора искать своих спутников, и поспешила в перелесок.
В перелеске моим глазам открылось удивительное зрелище. Семён стоял и вполголоса напевал какую-то песню. А Лена сидела и спала, опершись спиной о ствол берёзы.
Мальчишка положил палец к губам.
- Тише, Славя. Лена сегодня не спала всю ночь. Она сама мне об этом сказала. Ей нужно выспаться, а я её сон стерегу.
Ничего себе! Они настолько дружны?
- Но мы должны до обеда оказаться в лагере! Мы и так уже припозднились!  – воскликнула я.
Семён укоризненно посмотрел на меня, но всё же послушался и стал трясти спутницу за плечо. Лена долго не поддавалась, но, наконец, открыла глаза.
- Простите меня, я перед вами виновата. Я прикорнула немного.
Она встала и пыталась отряхнуть юбку.
Я ласково посмотрела на них.
- Значит, так, братцы-кролики. Обратно лодку поведу я. И не спорить у меня!
Мы поплыли в обратный путь, и по пути я поняла, что зря корила Семена за неповоротливость. Весла были реально неудобны. Несколько раз они больно кололи руки. 
Но все же лодка действительно плыла быстрее. И мы уже за десять минут доплыли до родной гавани, в то время, как Семён-рулевой мыкался полчаса.
Он помог Лене выйти, а я же вышла сама, и сама привязала лодку.
И как раз вовремя. Раздался звук пионерского горна. Пора было идти на обед.
Приказав им бегом бежать в столовую, я пошла к медпункту. Виолетта встретила меня хитрым взглядом, заставила меня расписаться в журнале, и только тогда отправила восвояси.
За обедом Маша, узнав, где я пропадала столько времени, посочувствовала мне:
- Ты все в трудах, как пчела. С утра до вечера мыкаешься. А ведь сегодня день ужасно жаркий. Все словно раскалено. Я как с утра вошла к себе в кружок, так и не выходила – боюсь испечься. К счастью, у меня есть мои боевые подруги, с которыми мы подбирали разную музыку.
- К чему подбирали? – полюбопытствовала я, но Маша просто махнула рукой.
- К настроению.
За работой ты жары не замечаешь, но, выйдя из столовой, я поняла, что солнце сегодня действительно разошлось не на шутку.
Пот катился с меня градом. Надо было освежиться.
Была только одна закавыка. На линейке вожатая сказала, что душевые сломаны. А значит, помыться негде.
Остается только один выход – искупаться в реке.
Вот только на пляж мне идти не хотелось. Там наверняка находятся Алиса или Олеся. На их фоне я, взрослый человек, буду смотреться нелепо.
А вот возле лодочной станции меня никто не увидит.
Таким вот образом я, некоторое время отдохнув дома, взяла купальник и снова направилась к лодочной станции.
Там, быстро сняв с себя униформу, я облачилась в него и начала весело плескаться. На минуту промелькнула мысль, что не мешало бы доплыть до острова, но я поняла, что второго путешествия туда мой организм может не выдержать.
Я наматывала круги вокруг лодочной станции. Не помню, сколько прошло времени, но внезапно я заметила, что на меня кто-то пялится.
Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что это был Шурик.
Он тоже заметил меня, и весело крикнул:
- Как дела, Ассоль?
Я не выдержала, подплыла и обрызгала его. Он аж поёжился.
- Ты что творишь? – спросил он сердито.
- Это ты что творишь? – я не осталась в долгу.
- Ты мне чуть очки не испортила.
- Это для того, чтобы ты не совал свои пресветлые очи, куда не требуется.
Но тут же поняла, что он действительно не виноват. Когда я прибыла, его же не было здесь. Значит, его привело какое-то дело.
И точно, у него в руках виднелся ключ.
Я стала одеваться, а он краснел и не находил себе места. Наконец, мой товарищ решился извиниться.
- Прости меня, пожалуйста…
Он не договорил, потому что вдалеке раздался голос:
- Дядя Шурик, а как же я?
Это оказался Толик. Я впервые обратила на него внимание.
Его лицо нельзя было назвать красивым. Волосы были подстрижены ежиком, словно он уже отслужил в армии. Нос картошкой, толстые губы, оттопыренные уши. Но при этом темно-синие глаза светились огоньком любопытства.
Шурик оставил меня и обернулся к нему.
- Ты в этом уверен?
- Сначала надо убедиться в том, что здесь есть. Если у нас в кружке столярного верстака нет – значит, он здесь. Должны же где-то лодки ремонтировать.
Услышав его, я подумала, что так и не была у Шурика в кружке. Надо там побывать – он же всё-таки мне товарищ.
«Товарищ» тем временем открывал дверь помещения лодочной станции – небольшого деревянного домика. Меня разобрало любопытство, и я отправилась вслед за Шуриком и Толиком.
Вот только зайдя в помещение, я сразу же пожалела об этом. Настолько там все было пыльно. Пыль словно копилась веками – настолько все было ей забито. Толик даже не выдержал и стал чихать.
Я не стала молчать и сердито заметила:
- Здесь бы прибраться не мешало.
Толик тем временем открыл вторую дверь и удивленно воскликнул:
- Здесь действительно верстаки стоят!
Шурик вихрем вбежал в эту комнату, подняв новые тучи пыли. От этого я начала чихать и чихала в течение целой минуты.
Но вот Шурик и Толик вернулись. Шурик сердито выговаривал своему подопечному:
- Ты хоть чертеж модели сделал? Или все держишь в голове?
Толик виновато развел руки в стороны.
- Ну вот иди и черти. А мы тем временем приберемся здесь. Или ты не слышал, что Славя сказала?
Я не ожидала поддержки от Шурика. В принципе, купание меня подбодрило, и я справилась бы и сама.
Но когда я сказала об этом Шурику, он принялся убеждать меня.
- Никаких одиночных плаваний! Ишь, чего удумала! Вдвоём мы справимся легче.
При этом он стал коситься на Толика, давая тому знак, чтобы он побыстрее уходил. Тот не заставил себя уговаривать, и вышел из помещения.
А мы остались внутри.  Впрочем, Шурик ненадолго меня покинул, отправившись к верстакам. Но уже через минуту вернулся ко мне с пылесосом.
Глядя мне в глаза, он решительно заговорил:
- Тебе сегодня пришлось нагибаться за травами, и ты сильно устала. Так что пропылесошу я сам, а ты потом протрешь пыль на полках. Вообще, тебе бы стоило отдохнуть дома.
Интересно, с чего он вдруг начал проявлять обо мне такую заботу? Знает ведь, что я привычна к тяжелой работе и редко устаю. Деревенское воспитание сказывается.
- Я и одна бы справилась – сказала я ему в очередной раз.
Но, когда он включил пылесос, я поняла, что Шурик был прав. Этот аппарат ревел так, словно сразу сто волков выло на луну. К своему стыду, я настолько испугалась, что вышла из помещения, оставив Шурика в одиночестве.
Но уходить не стала, а осталась стоять и смотреть на воду, ожидая, пока этот дьявольский шум выветрится у меня из головы. Я начала напевать знакомые песни, чтобы его перебить.
Но песни мне не потребовались. Я начала вспоминать остров. Как же там красиво! И как много цветов! Настоящее цветочное царство.
Не знаю, сколько прошло времени, но вот из здания лодочной станции выглянул Шурик и заорал:
- Я закончил! Можно заходить!
Господи, зачем же он кричит! Слышал же, как меня пугает громкий звук пылесоса. Но он хотел как лучше, и мне не хотелось на него сердиться.
Тем более, что он со своей работой справился с блеском. Ни одной пылинки не было.
- Ты, наверное, не только пылесосил, но еще и на карачках лазил? – спросила я его воодушевлённо.
- Есть немного – ответил он. Мне показалось, или он сказал это довольно-таки смущённо?
Он уже приготовил мне небольшую мокрую тряпочку. Я раскрыла шкаф, и начала протирать накопленные там вещи.
Впрочем, вещей было там немного. Несколько книг и фигурки Олимпийского Мишки и его верного друга – тюленёнка Вигри.  Получается, Шурик избавил меня от самой тяжелой работы? Ничего себе! Надо его как-то отблагодарить.
Осталось только протереть книги и талисманы. Кстати, книги оказались не в пример интереснее библиотечных. Там были в основном стихи. Не сговариваясь с Шуриком, мы взяли по книжке и стали их читать.
- Не понимаю, почему их маринуют здесь, в то время, как в библиотеке один Ленин – поделилась я с Шуриком своими впечатлениями.
А Шурик, в свою очередь, усмехнулся:
- Знаешь, о чем я сейчас думаю? Мы здесь так все почистили, что сюда можно ребят пригласить.  Я считаю, что в лагере должно быть место, где они могли бы поделиться с нами своими проблемами. Не как с вожатыми или руководителями кружков, а как со старшими товарищами.
Я восхищённо посмотрела на Шурика. Такие мысли одолевали и меня. Вот только идея использовать для задушевных разговоров лодочную станцию мне не нравилась.
- Мне кажется, здесь будет неудобно – слишком тесно, да и верстак по соседству находится.  Если и собираться, то в лесу или на острове.
Шурик возразил мне:
- На остров придется каждый раз лодки гонять, а лес слишком большой. В прочем, в твоих претензиях что-то есть. Нам нужно поговорить со старшей вожатой.
Внезапно он сменил тему:
- Ну как, нашла участницу в свой кружок? 
В его голосе слышалось такое искреннее сочувствие, что я, не колеблясь, рассказала ему об Олесе.
После моего рассказа Шурик грустно вздохнул.
- Тебе жалко Олесю? – спросила я.
Он посмотрел на меня нерешительным взглядом. Казалось, ему трудно говорить или он боится меня огорчить.
- Жалко, конечно. Нелегко ей живется. Но ты – живой солнечный луч, и с тобой она воспрянет духом. По крайней мере, я в это верю. А вот я со своими хлопцами не справляюсь.
Я искренне удивилась:
- Неужели? Ты же вроде самый умный из нас всех.
Он заговорил еще более грустным голосом:
- Вот только организатор из меня никудышный. Серега позарез хочет робота делать, а Толик – модель корабля. И я не знаю, кому из них предпочтение оказать. Оба они молодцы, обоим хочется уделить внимание.  А смена у нас короткая, сама понимаешь. Оба проекта мы сделать не успеем. А мой отказ одному обидит другого. Вот что мне делать, подскажи?
Рассказ Шурика меня удивил. И, что хуже всего, я ничем не могла ему помочь. В такой ситуации я ещё не оказывалась ни разу. В самом деле, лучше бы он к Маше обратился, а не ко мне, у которой в кружке – одна Олеся.
Когда я сказала ему об этом, он пожал плечами:
- Понимаю, ты тоже никого обидеть не хочешь. Возможно, я зря к тебе обратился. Но ничего, я что-нибудь придумаю.
Больше мы не разговаривали, а только молча читали стихи. Впрочем, мое настроение было паршивым. Я чувствовала, что обидела Шурика отказом дать совет, и он на меня сердится.
Но даже если он и сердился, то вида не подавал. Когда мы пошли на ужин, он поделился со мной своим решением:
- Все же, думаю, надо довериться Толику.  Корабль можно из любых досок сделать. А роботу нужна тонкая настройка. Детали для него, возможно, пришлось бы из Москвы заказывать.
Он немного помолчал и продолжил задумчиво:
- Вот только как это Серёге объяснить…
Я пристально посмотрела на Шурика. Он, похоже, действительно не справится с этой задачей. Надо ему помочь.
- Давай мы сходим к тебе в кружок и вместе всё ребятам объясним – предложила я.
Шурик, услышав мои слова, прямо воспрял духом.
- Ты – настоящая боевая подруга. На тебя всегда можно положиться.
Мне показалось, что он хотел сказать ещё кое-что, но почему-то остановился. Как бы там ни было, вскоре мы уже сидели за столиками и принимали пищу.
За едой из нас говорила одна Маша. Она все делилась планами, как сделать на лагерной сцене большой концерт.
- Только мне мужского голоса не хватает. Не одолжишь на время кого-нибудь из своих пацанят? – предложила она Шурику, лукаво улыбнувшись.
Тот ответил ей в тон:
- Рад бы, но мне они нужны самому. Попробуй Семена уговори. Он ни в один кружок не записан.
- Зато он сегодня мне помог – решила я успокоить страсти.
- А он не совсем пропащий. Умеет проявлять инициативу, когда надо – согласилась со мной Маша.
Вот за такими вот разговорами и прошел наш ужин. Когда мы отнесли тарелки, Шурик посмотрел на меня и улыбнулся:
- Ну что, выдвигаемся?
Я кивнула головой в ответ. Мне очень хотелось побывать в его кружке. До этого я только мельком его осмотрела.
И Сережу, и Толика мы нашли в кружке. Толик стоял за верстаком и рассматривал большой лист ватмана, а курчавый блондин Сережа читал «Занимательную физику» Якова Перельмана. Он был погружен в свои мысли так сильно, что нам было жалко его тревожить.
И всё же Шурик решился.  Хотя говорил он медленно, взвешивая каждое слово.
- Сережа, извини меня пожалуйста, но робота мы построить не сможем. Для него деталей не хватает.
На Серегу в этот момент было больно смотреть. Он сразу же отложил книгу и взглянул нам в глаза. Но взгляд его был потухшим. Он выглядел, как человек, который долго и упорно шел к осуществлению заветной мечты, но внезапно понял, что он от своей мечты так же далек, как Одиссей от Итаки.
- Я понимаю, вы в меня не верите – сказал он глухо.  Зря я доверился вам.
Шурик явно вел себя слишком резко. Это привело к тому, что Серега вышел из кружка и уныло поплелся по дороге к своему дому.
Ему было так грустно и одиноко. И почему же я не вмешалась? Почему не остановила Шурика, не заговорила с Сергеем более деликатно?
Не говоря ни слова, я вышла из кружка и пошла искать Сергея.
Нашла я его на автобусной остановке. Он стоял, смотрел в одну точку и что-то бормотал про себя.
Я подошла к нему. Заметив меня, он сказал сердито:
- Оставьте меня. Начальник кружка душу растравил, теперь вы ещё будете доматываться.
Я постаралась сказать как можно более ласково:
- Ты так сильно переживаешь?
- А как же? Ведь это была моя мечта. А тут Шурик утверждает, что деталей для робота не хватает. А мне кажется, что он только с Толиком и его кораблем возится. А до меня ему дела нет.  Тошно мне здесь. Будь моя воля, я бы пробрался зайцем на поезд и домой бы уехал. Теперь мне здесь делать нечего.
Мне было жалко Сергея. Не удивительно, что ему хочется построить робота – он внешне был похож на Электроника из фильма.
Было видно, как он страдает из-за того, что его мечта на грани краха.
Тут мне в голову пришла одна мысль. Я спросила, где он живёт.
- А что случилось? – переспросил Сергей взволнованно.
- Попробую договориться, чтобы ты в город поехать смог – ответила я. Ты жди меня дома у себя.
- А на площади около памятника Белояннису можно? А то как-то неловко – попросил он меня.
Я улыбнулась:
- Хорошо, так даже лучше.
Попрощавшись с Сергеем, я поспешила к медпункту. Только бы медсестра ещё не ушла!
К счастью, в медпункте горел свет. Постучавшись, я зашла в медпункт.  Медсестра сидела за столом и заполняла опись. Судя по запаху трав, который раздавался в медпункте, она составляла каталог нашего с Семеном и Леной «урожая».
Она отвлеклась и посмотрела на меня недобро:
- Зачем пришли? Болит что-то? Я уже спать собралась идти. Завтра в город за лекарствами ехать.
Я приободрилась, услышав эти слова:
- Именно это мне и нужно. Не могли бы вы отвезти в город Сергея Сыроежкина?
- А он нуждается в углубленном обследовании? – спросила она иронично.
Под ее напором я начала сомневаться, нужно ли мне говорить с ней по поводу того, что меня волнует. Но все же решилась. Медсестра внимательно выслушала меня и ехидно заметила:
- Тяжелый случай. Но, если то, что вы сказали, правда, этот мальчишка переживает сейчас сильный стресс.  А стресс – путь к болезням. Так что я помогу ему. Пусть после завтрака идет на автобусную остановку. Там его будет ждать моя «Волга».  Вожатой скажу, что ему нужно флюорографию сделать срочно.
По правде говоря, я не думала, что медсестра так быстро согласится. Поэтому я опешила, и, не сказав ни слова благодарности, помчалась на площадь. Электроник уже ждал меня там.
- Ну как, замётано? – спросил он взволнованно.
- Ещё как замётано. Медсестра берет тебя завтра с собой в город. 
Электроник посмотрел на меня, и вдруг пустился танцевать вприсядку. Он выделывал такие коленца, что ему бы позавидовал любой артист ансамбля Игоря Моисеева.
Похоже, он был близок к сумасшествию.
- Остановись! Вот построишь своего робота – тогда и пляши сколько влезет! – не выдержала я.
Он сразу остановился.
- Извините, на меня иногда эйфория находит, словно на наркомана какого-то. Ещё раз меня простите. Я виноват. Спокойной ночи, мне нужно отдохнуть.  Вам спасибо большое за помощь. Я этого никогда не забуду.
С этими словами он медленно и степенно пошел в сторону жилого района. А я осталась рядом с памятником Белояннису и долго смотрела на то, как мне улыбается человек с цветком гвоздики в руке.
- Ну, что товарищ Никос? Как вы объясните то, что сегодня произошло? – спросила я греческого коммуниста.
Сегодня в самом деле произошло много странных событий. Это и поведение Семена и Лены на острове, и конфликт в кружке кибернетиков, разгоревшийся на ровном месте, и танец Электроника.
Да и я тоже странно себя веду, разговариваю с памятником. Пора уже отправляться на боковую, если сама не хочу сойти с ума.
Но быстро заснуть не получилось. В голову лезли мысли о Шурике.  Почему он со мной вежлив, ласков и предупредителен, а с подопечными – суров и резок? Когда он ведет себя по-настоящему, а когда притворяется? Зачем ему менять маски и личины?
Заснула я уже далеко за полночь.

Простите меня, пожалуйста. Я две недели в отпуске была, схватила там сильную простуду и после возвращения долго болела. Вот продолжение и задержалось. Но настала пора выложить новую главу.

Глава 6. Путешествие к озеру

Вчера был очень суматошный, нервный день. Сегодня нужно отдохнуть. Вот только получится ли отдых? Каждый день нужно решать чьи-то проблемы и конфликты. Наш отряд пока так одним целым и не стал. Каждый из пионеров занимается своим делом, а чего-то общего, что позволило бы им стать друзьями, не предвидится. А ведь уже прошло несколько дней.
Надо спросить Ольгу Дмитриевну об этом. Почему она этим не занимается? Хочет спихнуть на нас всю работу?  Но с другой стороны, выслушает она меня и скажет: «Критикуешь- предлагай». А что я могу предложить?  Конкурс талантов? Фестиваль политической песни? Зарницу? Все это банально и устарело еще тогда, когда я сама пионеркой была.
Такие мысли роились в моей голове, когда я рано утром совершала пробежку по лагерю. Надо наконец заняться чем-то полезным. Пока что я только, как заправский психолог, выслушиваю чужие проблемы и по мере сил помогаю пионерам их решать. Конечно, это хорошо, но не для этого я приехала сюда.
Я все же решила сказать Ольге Дмитриевне о тех вещах, что меня занимали, но на линейке случилось событие, которое спутало все карты. На площадь не пришел Семен.
Ольга Дмитриевна отреагировала на это очень строго. Она громогласно объявила:
- Если этот охламон придет в столовую, объявите ему, что он в наказание назначается дежурным.
Но в столовую на завтрак он так и не пришел.  Мне стало грустно. Неужели он спит? Вчера же он, как и все, стоял на линейке, даже вызвался вместе с Леной добровольцем мне помогать.  А сегодня его нет на площади. Неужели с ним что-то случилось?
- Славя, может, придешь к нам в кружок, послушаешь, как Микаэла поет? – предложила мне Маша, на что я отрицательно покачала головой:
- Нет, извини. Я в столовой уберусь. Тот, кому это назначено было, на завтрак не пришел. Да и вообще, наказывать его за то, что он проспал – последнее дело. Мало ли, что с человеком бывает.
Маша улыбнулась:
- Я знала, что ты добрая, но не думала, что до такой степени. Вы, деревенские, все такие?
Я в ответ только покраснела. Маша поняла это и больше не стала поднимать эту тему.
  - Ладно, мое предложение остается в силе. Приходи после обеда.
После завтрака ко мне подошла Олеся. Она предложила свою помощь. Я была не против. Вдвоем работать веселее. А с Олесей я вчера так и не виделась.
- Ты где вчера была? – спросила я.
Олеся удивленно посмотрела на меня:
- Вы мне не поверите.
- Ты слышала, о чем нас старшая вожатая предупреждала? Все должны говорить друг другу «ты».
- Но даже если так, все равно не поверите.  День я провела в нашем кружке, занимаясь вязанием, а вечером, когда жара спала, тренировалась.
- Тренировалась?
Я от изумления чуть не выронила из рук тарелку.  Олеся не была особо крепкой и мускулистой девочкой. Конечно, внешность всегда бывает обманчива, но пока она не сказала сама, я бы ни за что не догадалась, что она любит спорт.  Хотя спортплощадка в лагере есть, физрук тоже, не простаивать же им?
- Одна? – решила уточнить я.
- Нет, не одна. С Ульяной, сестрой Алисы.  И с самой Алисой немного. Мы в теннис играли. И просто бегали.
- Ты умеешь в теннис играть?
Одно открытие следовало за другим.
- Умею, и в волейбол умею. Вот в футбол не получается. Но Ульяна обещала меня научить.
И Олеся залилась смехом.
А я все это время проникалась к ней восхищением. Вот что значит – разносторонне развитая личность! Это на нее так смерть матери повлияла и вынужденное одиночество? Впрочем, об этом лучше не спрашивать, а то она снова загрустит, бедняжка.
Но слова Олеси натолкнули меня на одну мысль. А что, если устроить спортивный праздник в лагере? Думаю, против этого никто не будет возражать, и это поможет нашим пионерам себя проявить и зауважать друг друга. Правда, у нас маловато ребят, чтобы было две команды, но мы с Ольгой Дмитриевной что-нибудь придумаем.
Говорить Олесе об этом я не стала. Лучше пока не нужно об этом рассказывать, пока с Ольгой Дмитриевной не договорились.
- Ты молодец. Не думала, что ты такая разносторонняя – похвалила я Олесю, на что она смутилась:
- Ой, да ладно! Вот Микаэла и Алиса умеют петь, а Лена – рисовать. Я же только вышиваю и вяжу. Не надо меня с ними равнять.
Мне осталось только похвалить её за скромность.
Дежурство было закончено и мы вышли на улицу.
- Пойдем в кружок? – предложила Олеся.
Я, разумеется, согласилась. Но, когда мы проходили мимо площади, увидела вдруг на скамейке чью-то фигуру. Это оказался Семен.
Я почувствовала, как у меня отлегло от сердца. Он жив и с ним ничего не случилось. В то же время казалось, что с ним нужно поговорить. Почему он не пришел на линейку? Неужели боялся, что его снова кто-то обидит?
- Ты иди, а я с Семеном поговорю – сказала я своей спутнице.
И подсела к нему. Впрочем, Семен постарался сразу же от меня отодвинуться. Это меня покоробило. Зачем я вмешиваюсь в его жизнь? Он, наверное, хочет побыть один. С другой стороны, разве не должна так поступать вожатая?
Я решилась и спросила его:
- Тебя почему на линейке утром не было?
Я думала, что он будет сердиться, но он внезапно посмотрел на меня умоляющим взглядом:
- Вы меня не выдадите Ольге Дмитриевне?
- С чего мне тебя выдавать? – удивилась я.
Сколько себя помню, никогда никого не закладывала.  Любой человек имеет право на секреты.
Услышав мой ласковый голос, мальчишка успокоился и начал рассказ.
- Сегодня ночью мне не спалось. На рассвете я решил прогуляться, дошел до поляны, на которой сидел вечером, когда…ну, ты понимаешь, когда.
Я кивнула. Его недоверие ко мне куда-то делось. Он перешел в разговоре с «вы» на «ты» - получается, помнит то добро, что я и другие вожатые для него сделали, когда смогли помирить его с Алисой.
Но внезапно разговор принял другой оборот.
- Сидел я на поляне на этом пеньке. Примерно час времени прошло. Сколько точно – не помню.  Часов у меня нет. Но потом меня обуяло озорство. А что будет, если я дальше пойду?
У меня сильно забилось сердце. А что, если бы с ним что-то случилось? Тогда бы Ольга Дмитриевна с нас три шкуры спустила. И правильно бы сделала.
Должно быть, на моем лице действительно отразилась гримаса ужаса или досады, потому что Семен поспешил меня успокоить:
- Я сам понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с собой поделать. В родном городе я вечером, когда сделаю уроки, сразу ухожу гулять, куда глаза глядят. Я там все закоулки уже знаю. Видимо, тяга к путешествиям и здесь меня преследует.
Произнеся эти слова, Семен откинул волосы на лоб и тепло мне улыбнулся.
- Так вот, отправился я дальше в лес. Где-то через час начал думать, что будет, если я опоздаю к завтраку. Рассудок звал меня назад в лагерь, а сердце – вперед. Я решил довериться сердцу.
- И оно тебя не подвело?
Он сразу заговорил как-то взволнованно:
- Не подвело. Я такое место обнаружил! Ни в сказке сказать, ни пером описать! Если вам интересно, могу вас к нему провести.  Там реально очень красиво!
Эге, да он полон энтузиазма! Ничего себе с ним перемена! Еще позавчера возмущался, что его девчонка побила, а сегодня из себя челюскинца на льдине изображает. Если без шуток, он такой молодец! Но ему надо хоть немного отдохнуть, а то он за сутки таких вот суворовских переходов устанет и сам на себя разозлится.
- Не сейчас, давай после обеда. Тебе нужно отдохнуть. А я должна повидать Олесю в кружке.
Семен не стал спорить со мной.
- Хорошо. Тогда я, с вашего позволения, побуду здесь.
Я улыбнулась ему:
- Не надо говорить так, словно мы на светском приеме. Будь свободнее, говори проще. А то ты все же выглядишь каким-то скованным.
Он не ответил, только кивнул головой. Несколько минут мы просидели молча. Но все-таки пора было отправляться на рабочее место. Я еще раз посмотрела на Семена. Странный он все же какой-то. Видно, что не глупый и не злой парень, но, как мне кажется, слишком сильно любит быть в одиночестве. И что с ним сделать? Советская педагогика требует, чтобы все дети тянулись к коллективу, все были охвачены общим делом. А что делать, если человеку нравится быть в одиночестве?
Но вместо моего кружка ноги меня сами понесли к кружку музыкальному. Я вспомнила, что рядом с музыкальным кружком начинается дорога, по которой Семен меня поведет после обеда. Снова эта дорога. Куда она нас выведет?
А в моем кружке во всю Ивановскую орало радио, из которого раздавалось:

Я пою в нашем гоpодке,
Каждый день в шумной тесноте,
Ты пpидешь,  сядешь в уголке,
Подбеpу музыку к тебе.

Потанцуй под музыку мою!
Все pавно что в жизни суждено!
Под мою ты музыку танцуешь
Все pавно, все pавно!

Увидев, как я вхожу, Олеся смутилась:
- Извините, пожалуйста. Я не удержалась. Это моя любимая песня.
- Ничего страшного. Нам песня строить и жить помогает. А это чудесная песня.
Вслушиваясь в голос Яака Йоалы, я серьезно задумалась. «Подберу музыку». А как ее подбирать? У каждого она ведь разная. Кто-то любит народные песни, кто-то -  классику, кто-то – эстраду, кто-то – рок.
Мне вспомнился разговор с Олесей. Сколько она пережила, как сильно страдала без мамы! Как ей было тяжело, и как ей сейчас сложно адаптироваться в коллективе. Семену тоже адаптироваться сложно. Он старается бежать от общества. У него что-то случилось, а что – он вряд ли скажет.  Свои проблемы есть и у Алисы, которая, не разобравшись, лезет в драку с незнакомцем. Работа со всеми предстоит сложная. К каждому из них надо подобрать музыку, которая поможет им почувствовать себя счастливыми людьми.
Я решила спросить Олесю, что она думает насчет спортивного праздника. К моему удивлению, она не разделяла моего энтузиазма:
- У нас не все ребята спортивные. Семен, например, хиловатенький.
Эти слова она сопроводила легким смешком.
Не успела я ответить ей, как моя собеседница, в свою очередь, предложила:
- Я бы лучше поход устроила. Ребятам не нужно сидеть взаперти.
Я восхищенно посмотрела на Олесю. Удивительно, как идея, которую она высказала, не пришла мне в голову. Это что же получается, я начинаю стареть? А ведь мне только-только 21 год исполнился.
Вот только есть одна проблема. Куда вести ребят? По какому маршруту? Это должно быть очень красивое место, чтобы сердце там радовалось, а душа отдыхала. Как наша речка Камышинка на закате.
Когда я спросила об этом Олесю, то оказалось, что она сама не знает, где найдется То Самое Место. Мы решили больше об этом не задумываться. Я предложила Олесе вышить узорчатую скатерть, и она сразу же согласилась.
А после обеда Семен ждал меня на площади. На всякий случай я спросила его:
- Мы до ужина сможем вернуться?
Семен в ответ усмехнулся:
- Ну, я же к завтраку не вернулся. Так что к ужину мы вернемся вряд ли.
Ничего себе, как далеко он планирует забраться! А если бы утром меня с ним на площади не оказалось, он бы снова пошел в лес один? В лес же нельзя без взрослых отправляться! Что за беспечный мальчишка!
Но спасение его из лап волков и медведей будет благородным делом. Ради этого можно и поголодать немного.
Как только обед закончился, мы вышли из столовой и по дороге мимо музыкального кружка направились в лес. В кружке раздавались звуки «Лунной сонаты» Бетховена. Интересно, это играет Маша или кто-то из её подопечных?
Но вскоре мысли о Маше покинули мою голову.  Я почувствовала себя участницей какой-то грандиозной игры про путешествия и исследование новых земель. Фантазия разыгрывалась все сильнее. Что там Семен нашел? Наверняка это не просто какая-то обычная полянка, иначе он не говорил бы мне о ней с таким восхищением.  Я
Мы тем временем прошли уже ту поляну, на которой Семен сидел и переживал гнев Алисы, и углубились дальше в лес. Мой спутник ни разу не сбивался с пути.  Чувствовалось, что он уверен в своих силах.
Несильный ветерок трепал мои волосы. Казалось, что деревья улыбаются мне и приглашают в сказочное царство. Может быть, через некоторое время мы обнаружим двери в сказку?
Вдруг Семен обернулся и сказал:
- Мы уже почти пришли. 
И через пять минут перед нашими глазами предстало озеро.  Настоящее лесное озеро. Я подошла поближе и заглянула в воду. Озерная вода была настолько прозрачной, что можно было разглядеть каждый камушек, каждую песчинку.
- Как здесь чудесно! – только и смогла вымолвить я, потому что и впрямь здесь было чудесно.  Мне даже показалось на минуту, что рядом с этим озером могут жить какие-то лесные духи.
Семен посмотрел на меня и усмехнулся:
- Ну, теперь ты и сама видишь, что я нашел место, откуда вообще не стоит уходить. Будь моя воля, я бы так и сидел на берегу озера весь день. Здесь спокойно. Никто тебя не тревожит и никуда не гонит.
Я слушала его и удивлялась. Неужели он настолько любит одиночество? Зачем тогда его отправили в пионерский лагерь?
Когда я об этом спросила его, он улыбнулся и ответил:
- Родителям путевку на работе дали. Не отказываться же? Хотя я им тогда такой скандал закатил, когда об этом узнал. Но здесь неплохо, мне даже понравилось. Только я часто буду здесь пропадать. Не выдавайте меня, хорошо?
Я задумалась. Внезапно перед моими глазами встала Олеся,  и вспомнились наши с ней разговоры. Это озеро кажется прекрасным местом, куда можно привести всех пионеров. 
Но когда я рассказала о разговоре с Олесей Семену, он грустно вздохнул:
- Это мое заветное место. Вас я сюда привел только потому, что вам я доверяю.  Мне не хочется, чтобы другие пионеры и вожатые устраивали сюда паломничества. 
Семен смотрел на меня таким взглядом, что я прониклась к нему сочувствием. Но я решила спросить:
- Можно мне иногда сюда приходить, чтобы отдохнуть от суеты?
- Вам все можно. Вы мне помогли, и я уже считаю вас своим другом – улыбнулся Семен.
Мы еще некоторое время стояли около озера, наслаждаясь тишиной и покоем .  Семен был прав, назвав это место «заветным».  Здесь ты чувствуешь себя наедине со всей природой, с Космосом.
Но, как ни было приятно здесь находиться, пора было уходить.   Нельзя покидать лагерь надолго.   
Словно поняв это, Семен направился назад, к лагерю. Я последовала за ним.
Всю дорогу я думала о данном ему обещании. Мне было немного жаль, что не получится привести пионеров к озеру. Было бы замечательно, если бы они тоже окунулись в лесную сказку. Но Семен хочет, чтобы об этом месте из пионеров знал лишь он один. И я не вправе разглашать его тайну.
Все же на душе было очень грустно.  Интересно, почему Семен такой одинокий? Он вроде не сирота, у него есть родители. Почему он чурается всех, от чего уходит далеко в лес? В первый  раз это было связано с конфликтом с Алисой, но теперь-то никто ему не угрожал?
Но я так до самого возвращения в лагерь и не спросила его об этом.
Удивительно, но мы успели к ужину вовремя. Сигнал горна раздался как раз тогда, когда мы вышли из леса и проходили мимо музыкального кружка. Семен сразу же сказал мне, усмехнувшись:
- Ну, я побежал. Мне пора
И, к моему удивлению, побежал так, что только пятки засверкали.  Откуда только прыть взялась! Видимо, он сильно проголодался. Я тоже поспешила ускорить шаги.
В толпе пионеров, шедших в столовую, обнаружился Электроник. Получается, он вернулся в лагерь из райцентра? Интересно, сумел ли он там раздобыть необходимые детали?
После ужина я догнала Электроника. Он уже подходил к кружку кибернетиков.
- Как дела? Удалось достать детали?
Мальчишка взглянул на меня и махнул рукой.
- Да куда там! Здесь, как в любой провинции, в магазинах шаром покати! Нужно ехать в областной центр, а то и в самую Москву! Но меня не отпустят туда…
Он сразу погрустнел.
- Что мне скажет Шурик, если я расскажу ему? Он меня на смех поднимет.
- Ничего, поможешь Толе сделать его корабль. Времени у тебя полно.
Но сказав эти слава, я сразу же поняла, что сделала это зря. Он не стал мне отвечать и, понуро опустив голову, пошел к кружку.
Мне стало жаль его, но я не поспешила его догонять, чтобы не усугубить ситуацию.  Пора было отправиться на рабочее место.
Меня там уже ждала Олеся. 
- Слушай, у меня идея возникла – сказала она, не успела я зайти.
Она протянула мне какую-то книгу.  На обложке было написано: «Энциклопедия домашнего хозяйства».
- Хорошая книга. У меня дома такая есть.
Я хотела добавить еще что-то, но вдруг заметила, что внутри одна на одной из страниц лежит закладка.
Это меня заинтересовало, и я раскрыла заложенную страницу. Там оказались изображения карнавальных костюмов.
Я с удивлением посмотрела на Олесю:
- Ты что, предлагаешь их все пошить?
Девочка улыбнулась:
- Почему бы и нет? Лену и Алису попросим помочь. Уверена, они не откажутся. А потом карнавал устроим!
Да уж, планы у этой девочки меняются по десять раз на дню. То спортивный праздник хочет устроить, то карнавал.  Мне с ней будет очень сложно работать.
Когда я сказала ей об этом, Олеся резонно заметила:
- Для спортивного праздника у нас на самом деле мало народу в лагере. А вот для карнавала костюмов на всех хватит. Даже вы с Машей и Шуриком подключиться можете. Главное, чтобы Ольга Дмитриевна была согласна.
- Да, Ольгу Дмитриевну уговорить будет нелегко – согласилась я.
Остаток времени до вечера мы провели за вышиванием. Но работа давалась нелегко. Все мысли мои были о Семене и открытом им озере. Какая-то неведомая сила влекла меня туда.
И когда настала очередь прощаться с Олесей, я пожелала ей спокойной ночи, но отправилась не домой, а по тому же самому маршруту, по которому я днем шла следом за Семеном. Дорогу я запомнила хорошо и не рассчитывала заблудиться.  Тем более, что луна светила достаточно ярко.
Ночью усилился ветер. Он был таким сильным, что косы больно хлопали меня по спине. Но, когда я подошла к озеру, он сразу же утих. 
Я встала перед озером, и некоторое время постояла там. Снова на душе стало легко и радостно. Но внезапно мной овладело желание искупаться.
Странно. Это что, бес меня путает, что ли? Зачем купаться ночью? Завтра днем можно сходить на пляж и искупнуться там. А сейчас ночь на дворе. Потом мокрой возвращаться назад. Или я улягусь спать прямо здесь?
Но все же я решила рискнуть. Сняла форму и галстук, попробовала воду ногой. Довольно прохладно.  Надеюсь, судьба меня не накажет за такое самоуправство.   
Чистая озерная вода окончательно смыла с меня все дневные заботы. Я словно вспомнила детство. Беззаботное детство, когда я, закончив все дела по хозяйству, бежала с соседними ребятами на речку и плескалась там несколько часов, пока не уставали руки и ноги.
Но это было тогда, в детстве. А сейчас я – вожатая, а значит, занятой человек. Надо закругляться.
Но вода не отпускала, словно она была заколдована каким-то заклятьем.
Лишь через полчаса эйфория прошла и я решилась вылезти.
Это было сумасшествие, не иначе. Если Семен узнает об этом, он меня убьет за то, что пошла к озеру без спроса и замутила ему воду.
Ладно, пора возвращаться назад. Было бы приятно улечься здесь спать, но все же я – должностное лицо. Должностное лицо, которое нарушает дисциплину.
Я быстро оделась, не став, правда, завязывать галстук, чтобы не тратить лишнее время, и отправилась в лагерь. К счастью, на этот раз ветра не было, а то бы меня просквозило.  Но мне повезло. Ночь была теплая, и тело высохло быстро.
Вернувшись домой, я поняла, что очень сильно устала, и сразу же, не откладывая дело в долгий ящик, легла спать.
Мне снился удивительный сон. Я вновь, как и в реальности, купалась в озере. Но на сей раз я там была не одна. Когда я выбралась оттуда, перед моими глазами встала какая-то странная девочка. Странная она была потому, что она была одета только в коричневую нижнюю рубашку, едва прикрывающую тело. А еще у нее были уши и длинный хвост, точно у кошки.
Пока я купалась в озере, она только и делала, что мяукала. Но когда я выбралась из озера, девочка пристально взглянула на меня и сказала:
- А ты рисковый. В холодной озерной воде ночью купаешься. Впрочем, это здорово. Такие рисковые люди способны изменить свою жизнь к лучшему. Думаю, что и ты это сможешь.
Я хотела её спросить, кто она и почему называет меня в мужском роде, но девочка с кошачьим хвостом  пропала так же внезапно, как появилась.